Оружейник

— Именно, что мои стремления разгадать русскую душу. Я надеялся работать с пленными руссами. Но они категорически не хотели не только со мной работать, но и вообще сдаваться в плен. Я ими восхищался, но это никак не помогало мне в моих изысканиях. Но, сэр, оставим мое прошлое в покое… Хотя из уважения к вам, обещаю: по возвращении на свою Родину я оставлю службу и усядусь писать мемуары, — улыбнулся генерал. — Вы позволите мне прийти проводить вас и пожелать вам удачи, сэр?

— О господи, — пожал я плечами. — Приходите, если вам охота. Опрокинем стопочку. Вы знаете, что такое стопочка? — лукаво усмехнулся я.

— Безусловно! — рассмеялся генерал Хайвелл, надевая фуражку. — В таком случае, я буду ждать уведомления по громкой связи. У вас тут никакого секрета не задерживается, как видно! — он подмигнул мне и, прикрыв дверь, зашагал прочь по коридору.

Да уж, у нас тут действительно, как в деревне… Спрашивается, откуда все уже в курсе, что я сегодня-завтра должен отсюда свалить?

— Командор! — голос Искина прозвучал неожиданно торжественно. — Только что на связь выходил майор Смирнов. У них все получилось, командор. Химик доставил "Темпоний", и они все уже тронулись в обратный путь. Расчетное время прибытия — четыре часа. Можешь начинать собираться, командор, — последнее предложение прозвучало печально.

— Что, Железяка, будешь меня вспоминать? — неожиданно для самого себя спросил я.

— Буду, командор, — уныло откликнулся Искин. — Эх… Ну почему мне нельзя с тобой? Мы бы отлично поработали!..

— Знаешь, в середине двадцатого века еще не было искусственных интеллектов… Наш тандем был бы неверно истолкован, — я попытался было обратить все в шутку, но юмор удавался плохо, и я предпочел замолчать.

Молчал и Искин.

* * *

— Ну что, Антон, ты рад, надеюсь? — голографический Виктор Васильевич внимательно оглядел меня с головы до ног.

Я уже успел сменить удобную, практически невесомую командорскую форму на тяжелый ватник, дубовые кирзачи и пилотку, не забыв захватить и свой битком набитый бумагами вещмешок.

— Рад, рад, — буркнул я, пытаясь утрамбовать в мешок несколько банок тушняка и коробков спичек. — Что Смирнов? Скоро будут?

— С минуты на минуту, — грустно отозвался Искин. — Да вот, кажется, и он.

Действительно: дверь ангара, где собрались все мои знакомцы, распахнулась и впустила в помещение радостного майора и спокойного Джонсона, бережно прижимавшего к себе металлическую емкость.

— Молодцы! — сжимая руку майора Смирнова, выдохнул я. — Теперь без ошибок, я надеюсь? — я повернулся к химику.

Тот обиженно надулся.

— Сэр, я работал с этим проклятым Темпонием почти два года. Я не мог ничего перепутать! Вы очень плохо обо мне думаете, сэр, — закончил он и протянул мне жестянку. — Здесь ровно двести двадцать милиллитров. Я помню, что именно такое количество фигурировало в договоре с нашим командованием. Скажите, сэр, можем ли мы с генералом Хайвеллом считать себя свободными, согласно этого договора?

— Сможете, как только мы убедимся в том, что ваш Темпоний выполнил свою задачу! — подал голос Виктор Васильевич. — На войне как на войне! Ничего, рядовой, подождешь еще полчаса. А потом, когда вещество сработает, как положено, я самолично распечатаю вам документы и распоряжусь насчет транспортного флаера именем Командора.

Рядовой Джонсон поклонился и отошел в темный угол, с любопытством рассматривая мое одеяние.

Невдалеке от него стоял генерал Хайвелл. На импровизированном столе стараниями кладовщиков была накрыта "поляна": несколько открытых банок надоевшей всем до изжоги тушенки, противно-сладкий вишневый концентрат, горка галет на подносе, нехитрые бутерброды, кастрюля еще горячей отварной картошки и огромная бутыль мутной горилки. Я никак не мог припомнить, откуда же она взялась: неужели Бородач и Колобок привезли ее со склада и все это время хранили где-то в закромах?.. И не выпили?.. Удивительные дела!

— Давайте выпьем, на ход ноги, командор! — разливая горилку по стаканам, пригласил Колобок.

Мы сгрудились у стола: я, генерал, Петрович, буровики-затейники и сами кладовщики. За спинами буровиков сопела лошадь. Я усмехнулся, но ничего не сказал.

С плазменного экрана на нас строгим взглядом посматривал Виктор Васильевич. В динамиках слышалсь печальные вздохи Искина.

Я поискал взглядом майора Смирнова.

— Майора срочно вызвали в его отряд, — заметив мой ищущий взгляд, пояснил Виктор Васильевич. — Что-то там случилось за время его отсутствия. Не обижайся на него, Антон. Он человек военный, у них все так… Сказано "срочно" — значит, надо срочно идти. Сейчас решит свои проблемы и вернется пожелать тебе удачи.

Мы подняли налитые наполовину стаканы. Соприкоснувшись они глухо звякнули; мутная жидкость плеснулась. С неожиданной легкостью проглотив огненный напиток, я глотнул приторного вишневого компота и поморщился.

— Удачной дороги, Командор! — быстро наполняя стаканы по-новой, произнес Бородач. — А знаешь, я тут хотел произнести тост…