Оружейник

— Я так понимаю, Темпоний вы планировали заливать сюда? — прервал его заинтригованный голос рядового Джонсона. Стоя в своем уголке, он вертел в руках перемещающее во времени устройство, разглядывая его со всех сторон. — А почему именно двести двадцать миллилитров?.. Меня разбирает любопытство, сэр, — не глядя ни на кого, наш недохимик споро открутил пробку от жестяной тары и, прежде, чем кто-либо успел вымолвить хоть слово, вылил все вещество в устройство.

Словно в немом кино на стоп-кадре передо мной застыли лица присутствующих: оторопевшее — Виктора Васильевича, изумленное — генерала Хайвелла, растерянное — Петровича, испуганные — кладовщиков, удивленные — буровиков-затейников. Лошадиная морда за плечом Патлатого выражала абсолютное спокойствие.

Ошеломленно тряся головой, я сделал было шаг к химику и протянул руку за устройством, как над головой громыхнуло так, что гулкое эхо, отразившись от обитых металлом стен ангара, раскатилось по всему помещению. Мигнул свет, дрогнул потолок. Завыла аварийная сирена.

"Что?! Опять?!" — прежде, чем провалиться куда-то в темноту, опешив, подумал я.

— В оформлении обложки использована фотография с https://pixabay.com/ по лицензии CC0.

— В оформлении обложки использована фотография с https://ru.fotolia.com/ по лицензии Стандартная.

Попали...

От боли, пульсировавшей в голове, я застонал, приоткрыл глаза и пошевелился. Руки, ноги, - все было на месте, и сам я, судя по всему, был вполне себе цел и невредим, не считая настойчивых ударов молотка где-то в висках. «Вот ведь долбаный «Темпоний»! – с досадой подумал я. – Повезло, что вообще жив остался – так рвануло, думал, все – привет, встретимся на Страшном суде…».

Массируя пальцами виски, я привстал на локте и огляделся, не веря своим глазам: вместо бункера, я лежал в густой траве, расцвеченной кое-где васильками и незабудками. По голубому небу стремительно бежали белые кучерявые облака, подгоняемые ветерком. Было тепло, но солнце уже не жарило, как в июле, хотя несколько берез в отдалении еще сохраняли малахитовую окраску без вкраплений желтого цвета.

Рядом со мной на боку лежал генерал Хайвелл. Чуть в отдалении я увидел кладовщиков, вцепившихся друг в друга, и в таком неудобном положении застывших в траве. Ветер донес до меня еле слышный запах табачного дыма. Я с трудом поднялся на ноги и, пошатываясь, заглянул за одиноко росший в поле раскидистый куст бузины. Оперевшись на локти, за кустом лежал Петрович, с наслаждением потягивавший сигаретку. Возле него, подставив лица солнцу, сидели буровики-затейники; чуть в сторонке какой-то молодой паренек с удивлением рассматривал собственные ладони и радостно хихикал. На вид пареньку было не больше двадцати-двадцати двух лет, рыжеватые вихры топорщились на макушке, серые глаза смотрели спокойно и немного наивно. Одет он был в синюю рубаху, подпоясанную черным кушаком, и мешковатые серые штаны.

Чувствуя себя героем какого-то дурацкого розыгрыша, я неуверенно позвал:

- Петрович!

Бывший командир отряда ополченцев от неожиданности подпрыгнул и выронил сигарету.

- Командор! – воскликнул молодой парень, вскакивая на ноги. – Живой, командор!..

Голос его показался мне очень знакомым.

- Это я, Искин, - засмеялся парень. – Я теперь настоящий, прикинь!.. У меня теперь тоже есть тело! Каково?! Как я тебе нравлюсь в таком виде? – и он смешно растопырил руки и неспешно повернулся вокруг себя.

Я протер глаза, все еще не веря происходящему. Петрович сочувственно на меня посмотрел и протянул мятую пачку сигарет и спички.

- Ты не девка, чтобы мне нравиться, - хрипло ответил я Искину, прикуривая довольно вонючую сигарету. – Но мне бы очень понравилось, если бы ты пояснил на правах моего электронного помощника, что тут происходит. 

- Это вопрос не к нему, - послышался еще один до боли знакомый голос.

Я живо повернулся. Ну, так и есть: к нам спокойной, даже расслабленной походкой подходил Виктор Васильевич собственной персоной. Примерно так и он и выглядел в то время, когда нам довелось работать вместе в Ижевске, только теперь лицо его украсилось седоватой бородкой и небольшими усами. Несмотря на сохранившийся на безопаснике наряд «гэбиста», смотрелся он как-то прилично, и даже, я бы сказал, благородно.

- Виктор Васильевич! – никогда я не был так рад встретить полковника Ежова. – Неужели получилось?.. «Темпоний» сработал?..

- Пока сложно сказать, - крепко пожимая мне руку, ответил Виктор Васильевич. – Надо это как-то определить. Но вокруг ни души, я сделал небольшой обход. Чистое поле, вдалеке – какая-то деревня…

- Определяйте, я плохо читаю по-русски, - раздался еще один голос, и мы все, как по команде, повернулись. Перед нами стоял рядовой Джонсон, держа на поводу лошадь. Завидев буровиков, она радостно заржала и потянула веревку.