Оружейник

- Делать-то что будем? – заикаясь, осведомился я, в изнеможении опускаясь на траву. – Виктор, может, есть какой-то план «Б»? Я даже согласен вернуться в наш бункер. Может, повезет еще раздобыть «Темпония»… Или пусть этот недоделанный химик, - я кивнул в сторону рядового Джонсона, - его синтезирует из подручных средств…

- Плана «Б» у меня нет, - буркнул Ежов. – И быть не может. При этом, довожу до твоего сведения, Антон, выполнение твоей миссии остается нашей задачей номер один! Наша страна должна быть спасена. Надеюсь, это понятно?

Я обессиленно закрыл глаза. Вот это номер. Как, интересно, я, находясь 40 годами ранее, обеспечу выполнение задачи по передаче Верховному Главнокомандующему своих бумаг? Прожить еще 40 лет во времени, в котором элементарное воспаление легких отправляло заболевшего прямиком на погост, да и любая царапина могла привести к тому же результату?.. Это если я не помру просто от старости. 40 лет к моим 35 – в свои почтенные 75 помчусь на прием к Иосифу Виссарионовичу в Москву? И да, это мы еще не берем в расчет «веселые» 30-е годы!.. А коллективизация? А, в конце концов, Первая Мировая?! А революция?!.

Я уже открыл рот, намереваясь обматерить безопасника так, как никогда и никто его не материл, как голос подал Петрович.

- Ну довольно, Командор. Надо решать проблемы по мере их поступления. Какая сейчас у нас проблема номер один? Правильно, освоиться во времени. Прийти в себя. Пожрать, в конце концов. Дальше будет видно… Кстати, а что мы хотим-то? Куда тебе надо, Антон?

- В июль сорок второго, - с трудом выдавил я из себя. – В Москву. К Сталину.

- Может, доживешь, - хмыкнул Петрович. – А не то женись, рожай сыновей. Им и завещаешь свою миссию, - не выдержав, расхохотался он.

- На самом деле, я помню формулу «Темпония», - вклинился в наш разговор рядовой Джонсон, все еще виновато помаргивая. – Но должен вам сказать, что его синтез довольно затруднен и требует особых условий. Я готов разработать план его получения, только мне надо бумагу, карандаш, пару дней и немного покушать, сэр.

- Антон, я тоже прекрасно помню, как создавалось устройство для перемещения во времени, - виновато молвил Виктор Васильевич. – И я тоже готов набросать схему… В конце концов, мы не в Каменном веке, комплектующие постараемся отыскать и здесь. Ведь работают же заводы, оружейные и механические, в том числе. Это если мы планируем добраться до Петербурга или до Москвы. А может, нам уже повезло – и мы где-то рядом со столицами…

- Помолчи, - огрызнулся я. – Довольно тебя уже наслушался! По твоей милости то в будущем воюю, то теперь в прошлом один фиг знает, что делать буду!.. Искин, а ты-то что думаешь?

- Меня, вообще-то, Михой зовут, - обиженно откликнулся Искин. – Но думаю, что прав Петрович. Предлагаю начать с разведки. Виктор сказал, недалеко деревня? Вот туда бы нам и отправиться. Может, раздобудем еды. На голодный желудок рассуждать бессмысленно и неприятно.

- Смотри-ка, - уважительно глядя на Искина, произнес Бородач. – Только-только перестал быть Железякой – и уже не против за пожрать. Наш человек!..

Я закрыл лицо рукой. Что же это за компания мне досталась?.. Одна еда на уме!

- Решено, - наконец, вздохнул я. – Пойдемте в вашу деревню. Как же удачно я переоделся обратно в ватник! А вам, генерал, фуражечку бы лучше того, спрятать. Так в вашей форме, особенно, если оторвать все знаки различия, вы можете сойти за отставного слегка выжившего из ума служащего канцелярии какого-нибудь министерства. А в фуражке привлечете ненужное внимание.

Генерал оскорбленно посмотрел на меня и указал пальцем на Виктора Васильевича.

- В таком случае, сэр, прикажите и вашему помощнику расстаться с погонами и пулеметными лентами. Осмелюсь напомнить, что они появятся только лет через двадцать. Он нас демаскирует! – закончил генерал, с досадой обрывая с рукавов знаки различия и вместе с фуражкой забрасывая в куст бузины.

* * *

Отряхиваясь, мы выбрались на дорогу, указанную нам Джонсоном, и зашагали по пыльному проселку. За крутым поворотом действительно открывалась широкая панорама: темный лес вдалеке, колышущиеся на ветру поля каких-то злаковых, а на невысоком пригорке – большая деревня. Над домами возвышался купол часовни с позолоченным крестом.

Рядом со мной, четко печатая шаг, шел Виктор Васильевич, задумчиво обозревая окрестности. По другую сторону, простодушно улыбаясь и с интересом разглядывая окружающую нас действительность, шагал Искин – по-новому, Миха.

Чуть позади спокойно шествовали бок о бок генерал Хайвелл и Петрович. До меня доносились обрывки их обмена впечатлениями; генерал успел угостить Петровича своей сигаретой, а сам отведать нашего отечественного курева. 

За ними, с любопытством вертя по сторонам головами, бодро топали буровики, ведя на веревке лошадь. Каурая кобылка с видимым удовольствием периодически срывала пучки травы по обочинам дороги и радостно ржала.

Ближе к арьергарду, нахохлившись, едва ползли кладовщики.