Оружейник

— Вы совершенно правы. Перехватив ваш радиообмен на командной частоте, к которой мы имеем доступ как союзники, мы приняли решение вступить в контакт. Дело в том, что положение нашей страны не особо лучше, чем у вас. С единственной разницей, что нас не обработали ХАРПом. Но инфраструктура у нас так же, как и у вас, полностью уничтожена "демократическими" бомбардировками, — вздохнул полковник, поморщившись, выделяя слово "Демократическими".

— А как же ваши вооруженные силы? Из предыдущих разговоров, я понял, что они у вас сохранились.

— Назвать наши подразделения Вооруженными силами можно с большой натяжкой. Мы скорее партизаны ну или повстанцы. Корея оккупирована силами СШП а то, что осталось от нашей народной армии, прячется по подземным ангарам и убежищам.

— Зачем СШП оккупировать вашу страну? Тем более столь длительное время? Это же огромные затраты ресурсов как человеческих, так и материальных? Зная меркантильность пиндосов, не могу понять смысл, — удивился я.

— Вот именно: меркантильность. Они оккупировали нас не для расширения зоны влияния или из за нехватки территорий. В двадцатом веке пиндосы по своей глупости перевели практически все свои производственные мощности в Чайну, инвестируя в нее огромные средства, но не рассчитали, что со временем Чайна окрепнет и начнет выходить из-под их контроля, как в экономическом, так и в военном отношении. По многим позициям Чайна начала догонять, а где-то и перегонять своих прежних "хозяев". Чтобы не допустить потерю лидерства и опасаясь военной угрозы, как им казалось исходящей от Чайны, СШП применило по ним и по России установку ХАРП. После уничтожения Чайны, у них возникла острая потребность в рабочей силе. Решение нашлось быстро. СШП обвинили нашу страну в создании и использовании оружия массового поражения, быстро провели решение через ООН, которым после уничтожения России и Китая де-факто руководили, и напали на нас. К тому времени мы по настоянию ООН и союзных стран полностью отказались от ядерной программы, поэтому страха ответного удара, который сдерживал их ранее, не было. Быстро разбив наши Вооруженные силы, СШП уничтожили всю ненужную им инфраструктуру и установили военную администрацию. С тех пор они используют население нашей страны в качестве практически бесплатной рабочей силы. Это скорее можно назвать рабством. Те крохи, что платят нам за работу, уходят полностью на еду, которую они же нам и продают. Эмбарго на поставки продовольствия ввели практически сразу же после оккупации. Единственная страна, которой позволяется импортировать продукты питания это, как вы можете догадаться — СШП, — ответил полковник и опустил глаза, в которых на миг полыхнула ярость.

— Теперь понятна ваша особая "любовь" к пиндосам. И все же, чем мы можем вам помочь? — спросил я.

— Как я и сказал, у нас огромная потребность в продуктах питания и медикаментах. Без них возможности борьбы с СШП у нас нет.

— С этим в принципе, мы можем помочь. По данным Искина стратегические хранилища по протоколам должны содержать, кроме всего прочего, продукты питания на девяносто суток из расчета населения страны в сто пятьдесят миллионов человек, — ответил я задумчиво. — Так что запасами с вами поделимся. Да и из техники что-нибудь подкинем. Дай бог справимся с СШП, будем вместе поднимать наши страны. По имеющимся данным на хранении есть множество техники, предусмотренной как раз для восстановления инфраструктуры после глобальных катастроф.

— Огромное спасибо! Мы в свою очередь, готовы оказать вам поддержку в военном плане, да и рабочие руки после войны могут пригодиться, — радостно воскликнул полковник.

Переход

— Командор, подразделение спецназа отбыло на завод, расчетное время прибытия в районе четырех часов. — сообщил Искин.

— Дай бог, что бы все прошло, как планировалось, тихо и без потерь. Не могу до сих пор привыкнуть, что от моих решений зависят человеческие жизни, — озвучил я свои мысли вслух.

— Антон, ты что, еще не понял, что теперь так будет всегда? И на данном этапе миссии на тебе еще не особо большая ответственность. Вот начнем менять историю — вот тогда каждое твое решение будут стоить, не как сейчас десятки жизней, а миллионы! — вздохнул безопасник.

— Вот спасибо, вот успокоил! — ответил я ему и задумался, — а ведь он прав. Смогу ли я здраво принимать решения, зная, что находится на кону? Соглашаясь на миссию, я до конца не понимал, как все это будет происходить. Что изменить прошлое это не поменять в учебнике по истории с одну страницу на другую, а своими действиями и решениями повлиять на судьбы миллионов человек, подтолкнув их действия в нужном мне направлении. И что изменения произойдут не по щелчку пальцев.