Орлы в буре

Настоящее возбуждение охватило Тулла. Он бросил взгляд на Пизона.

— Что-нибудь заметил? — Пизон ничего не видел; как и никто из часовых на

сотню шагов в любом направлении. «Если Арминий планировал нападение, то это было чертовски плохо», — подумал Тулл. Приказав воину идти к

ближайшим воротам, он с грохотом спустился по лестнице и пошел ему

навстречу.

Глава XVI

Пропитанные смолой факелы, воткнутые концами в землю, освещали

вход в огромный шатер Германика. По всему его периметру стояли

преторианцы с каменными лицами, каждый стоял у другой пылающей

головни. Так обстояли дела после покушения на наместника в Ветере осенью.

Тулла это успокоило – Германик много для него значил. Он не только

возродил карьеру Тулла, но и стал превосходным лидером. Именно он

увидит, как Арминий будет разбит, его армия уничтожена, а орел

Восемнадцатого возвращен.

Однако уважение Тулла к племяннику императора не распространялось

на его телохранителей. Платили им несколько больше, чем среднему

легионеру, часто с небольшим боевым опытом, преторианцы имели

тенденцию считать себя существами, превосходящими рядовых. Такое

отношение мало располагало к ним простым солдатам. Тулл подошел к паре

дежуривших по обе стороны от входа в палатку. Воин-хатт, которого он

обыскал, юркнул за ним. За ними последовали Пизон и Метилий, держа руки

на рукоятях мечей.

— Стой! — проревели оба часовых.

С жестким взглядом Тулл повиновался.

— Назовите свое имя, звание и цель визита, — рявкнул один из них, чудовище с плоской челюстью, на две ладони выше Тулла.

— Центурион Тулл, Вторая центурия, Первая когорта, Пятый легион. Я

хочу поговорить с нашим командующим.

120

Высокий преторианец поднял бровь, глядя на своего спутника. — Он

хочет видеть наместника в этот час. — Его холодный взгляд вернулся к

Туллу. — Немного поздновато, господин.

На последнем слове было так мало ударения, что взор Тулла начал

застилать красный туман. — Я знаю который сейчас час. У меня важные

новости. — прорычал он.

— Мы получили приказ, господин. Наместник удалился на ночь. —

Слова прозвучали с большим, чем с намеком на самодовольство.

— Ему нужно услышать этого человека. — Тулл ткнул большим

пальцем в сторону своего пленника.

Презрительный взгляд преторианца скользнул вверх и вниз по воину, затем по Пизону и Метилию и, наконец, вернулся к Туллу. — Новости, —

сказал он. — От этого существа, господин?

— Правильно, — ответил Тулл, в нем кипел гнев.

— Не думаю, что наместнику понравилось бы, если бы его разбудили

из-за этого куска грязи, господин.

Туллу было достаточно. — Ты думаешь? Не смеши меня!

Брови преторианца нахмурились в ярости. — Я…

— Заткнись, личинка! — Тулл использовал свою луженную глотку. —

Я был центурионом дольше, чем ты подтирал себе задницу. Я участвовал в

гораздо большем количестве сражений, чем ты, стоя на страже дворца, и я

убил больше людей, чем количество раз, когда ты полировал свои гребаные

доспехи. Более того, Германик меня знает, а этот кусок грязи – дезертир из

лагеря Арминия! Я предлагаю вам пойти и поговорить с наместником.

СЕЙЧАС ЖЕ!

Преторианец попытался подобрать слова, но не смог. Его напарник

тоже был ошарашен.

— Ты понял меня, бесполезный кусок дерьма? — прогремел Тулл.

— Да, господин. — Пожав массивными плечами, взглянув на своего

потрясенного товарища: «Что еще я могу сделать?», он неуклюже вошел

внутрь.

Тулл вел себя так, будто второго часового даже не было рядом, пока

они ждали. И Пизон, и Метилий казались чрезвычайно довольными. «Им

понравилось наблюдать, как преторианца поставили на его место», —

подумал Тулл с некоторым весельем.

Вскоре появился преторианец и сообщил, что Тулл должен ждать

штабного офицера. Упомянутый чиновник появился через двадцать ударов

сердца, все еще поправляя свою перевязь и металлический пояс. Худощавый, с намасленными волосами, чуть за тридцать, он натянуто улыбнулся Туллу –

121

при других обстоятельствах его ответ вполне мог бы быть враждебным — и

спросил: — Вы центурион Тулл?

— Да, командир. — Тулл получил огромное удовольствие от того, что

на лице преторианца появилось смятение. «Да, я могу положить конец твоей

карьере, когда войду внутрь», — подумал он. «Думай об этом, личинка».

Высокомерное выражение лица штабного офицера немного

смягчилось. — У вас есть новости для наместника?

Тулл указал на хатта. — Этот человек прибыл из лагеря Арминия, командир. Я думал, что Германик захочет услышать его новости.

Офицер фыркнул. — Как скажешь, — заметил он. — Ты и дикарь, идите за мной.

Он провел Тулла и воина-хатта с настороженным лицом через

прихожую, устланную коврами. Расписные статуи Марса, Юноны и

Минервы, священной триады, наблюдали за их прохождением. Запах