Орлы в буре

Арминия. Орел, сверкающий и властный, несмотря на свое пленение, привлекал внимание людей, мощное напоминание о судьбе легионов Вара.

Арминий рассмеялся над простотой этого. С орлом в его владении люди

обязательно прислушаются. Армия Германика вернула тот, который он

подарил бруктерам, но у марсов и хавков еще не было своего. Арминий

опасался входить в земли хавков: слишком многие из племени сражались за

Рим; они также отвергли его попытки склонить их на свою сторону. Однако

марсы ненавидели империю, а Малловенд по-прежнему хорошо относился к

нему.

«Все будет улажено», — с удовлетворением подумал Арминий. Он

убедит Малловенда отдать орла племени. Если вождь марсов не

прислушается к голосу разума, можно будет использовать другие методы.

Глава XXXIV

Легионы были теперь слишком далеко от побережья и судоходных рек, чтобы получать зерно, доставленное из фортов Ренуса, поэтому Пизон

находился в патруле, собирая припасы. С момента возвращения Германика и

его войск армия выросла до прежних размеров, что требовало огромного

количества еды ежедневно. Сильные отряды войск рассредоточились по

сельской местности по обе стороны от марширующей колонны, их задача

заключалась в обнаружении запасов зерна, домашнего скота и всего, что

стоило бы присвоить. Задача по большей части легла на плечи

вспомогательных когорт, но требуемый объем припасов также привел к тому, что пришлось задействовать обычных легионеров. Как примипил, Тулл был

бы освобожден от такой обязанности, как и его люди, но, по его мнению, пришло время сдуть паутину и подышать свежим воздухом. — Если бы я

знал, сколько гребаной бумажной волокиты будет, когда я принимал эту

должность, братья, я бы никогда не согласился, — признался он под громкий

смех.

Это было несколькими часами ранее. Примерно в восьми милях от

армейской колонны две центурии под началом Тулла прочесывали местность

с дюжиной запряженных мулами повозок. Приближался полдень, и все еще

поднимающаяся температура граничила с дискомфортом. В воздухе мерцала

знойная дымка, а пропекшаяся земля излучала собственное неприятное

214

тепло. Кожу Пизона пощипывало, особенно в местах, где соприкасались его

туника, шейный платок и пластинчатые доспехи. Он провел пальцем по

области, потянув за ткань здесь и там, где его плоть была защемлена. Он

привык к шерстяным вещам, но из-за условий их было трудно носить.

«Лучше, чтобы было пасмурно, холодно или даже шел дождь», — подумал

он, кисло взглянув на горящий шар солнца. Его мнение не ускользнуло от его

юмора. Если бы погода была плохой, вместо этого он бы жаловался на это.

Люди ворчали, чтобы скоротать время, чтобы сдержать чувство страха.

Доказательством этого было то, что Метилий бубнил о скудной добыче, которую они получили.

— Сколько ферм мы встретили – десять? — Метилий огляделся в

поисках ответа.

— Девять, — сказал Пизон.

— Десять, — возразил Дульций, ухмыляясь.

Метилий нахмурился. — Кого, черт возьми, это волнует? Повозки даже

на четверть не заполнены.

— Для дикарей мы как стая саранчи, — сказал Пизон. — Они не хотят

голодать этой зимой, поэтому все прячут.

— Тебе их не жалко? — усмехнулся человек в ряду позади.

— Кто был в Тевтобургском лесу, личинка – ты или я?

— Я не хотел никого оскорбить, — сказал солдат, немного робея перед

взглядом Пизона.

— Следи за тем, что говоришь. — Комментарий задел за живое. Если

бы на фермах и в длинных домах были воины, Пизон без сожаления убил бы

их, но единственные люди, которых они встретили сегодня, были старыми, хромыми или больными, и те немногие, кто не захотел покидать свои дома.

Не все были мертвы, но некоторых убили. Насадили на мечи и дротики.

Забили насмерть. Он даже видел, как седобородого старика отправили на тот

свет с помощью бревна. А что касается женщин, то отсутствие зубов и

сморщенные задницы не помешали им быть изнасилованными. Тулл и

Фенестела не мирились с таким поведением, но они не могли быть везде

одновременно.

— Голодать зимой или умереть сегодня на наших клинках – какая

разница? — спросил Метилий.

У Пизона не было ответа. Может быть, поэтому Тулл никого не

наказал. Возможно, быстрая смерть от клинка была лучше, чем медленная

голодная смерть в течение долгих темных месяцев. Это было то, с чем

пришлось столкнуться многим представителям племени, поскольку Германик

приказал сжигать еще неубранные пшеницу и ячмень, когда это возможно.

215

— Если мы не сможем взять их, то и дикарям ничего не достанется, — сказал

Тулл в начале патруля.

Будь они все прокляты, решил Пизон. Почему германцы не могли

просто преклонить колени, принять римское правление и прекратить войну?

Этот патруль, вся эта кампания не понадобилась бы. Неужели так сложно