Орки: Отступая от края. Часть 2

Толпа, помедлив, растеклась по Семьям Рода Урты. На месте осталось больше десятка орков, разных полов и возрастов. Они растерянно переминались, оглядываясь и ежась под взглядами сотен глаз. Там было всего двое-трое взрослых, остальные подростки и щенки.

Я покосился и спросил.

— Это чьи?

Придвинувшийся ко мне Чада всмотрелся и прошептал.

— Ничьи, они одиночки. Рода и Семьи выбиты. Никто не возьмет, боятся, беду принесут.

От поселка пришел и, растолкав неудачников, пробился ко мне широкоплечий орк, таща в одной руке, упирающегося, тощего щенка. Подойдя ближе, кинул мне его под ноги и, оскалившись, заговорил.

— Ходок, это жертва, подарок Болоту. Обычай, Болото отдарит щедро.

Орки гулко загомонили и дружно сели на пятки, начав петь заунывную песню. Чада и Урта, мрачно нахмурившись, шагнули к испуганно хлопавшему глазами щенку. В толпе стали горестно подвывать самки, речитативом выпевая просьбу к Болоту быть добрым к щенку. Старшие Родов, поднявшись на ноги, пошли ко мне.

— Нет!!! — песня оборвалась, и в полом молчании все уставились на меня. Покачав головой, я повторил. — Нет!!!

Я шагнул к щенку, он попытался отползти и уперся в ноги орка, что его притащил.

— Твой?

Орк замотал головой.

— Нет, мой род всё.

— Чей?

— Его Род всё.

— Мы отдадим Болоту наших детей?

— Это не наш щенок, — из толпы выкрикнули и испуганно подавились, шарахнувшись от моего взгляда.

— У нас нет чужих щенков!!! Запомните мои слова. Все щенки — наши щенки. Болото — мать ваша, она не забудет и не обидит своих детей. Но как мы будем жить, если мы свое будущее будем менять на горсть рыбы. Нас мало, кругом враги, а мы будем резать щенков?!? Я лучше тебя зарежу, — я ткнул когтем в неудавшегося дарителя, посерев, он рухнул на колени, недоуменно оглядываясь.

Пройдя мимо него, пошел прямо в середину пятящейся толпы Болотников.

— Нам нужны воины, это, — я ткнул в щенков, жмущихся к матерям, — это наши воины, сытые, сильные, умелые, не боящиеся ничего. Не сегодня, но они ими станут. Если мы их будем беречь, кормить и учить ими быть. А Болото…

Подойдя к воде, дернув нож из ноже, полоснул себя по ладони, сжав руку, пролил в темную воду свою кровь.

— Прими мой дар, мать наша. Прими не жертву, прими как подарок. Твои дети придут к тебе, в свое время.

Обернулся на замерших орков и, оскалившись, прорычал.

— Чего ждем?

Мимо меня пролетела лавина тел, расплескивая воду. Мои слова повторяли сотни голосов, вода даже в наступающей темноте заметно окрасилась и засветилась в моих глазах теплым светом. Поймав за волосы, пытавшегося проскочить мимо меня орка-дарителя прошипел.

— С тобой я еще не закончил.

Выбирающиеся из воды орки садились на пятки полукругом, лицом ко мне. В стороне все также стояли одиночки и тоскливо оглядывались.

— Кто возьмет их себе в Род?

Орки старательно отводили глаза. Через них ко мне шла высокая самка с лицом, смутно мне что-то напоминающим, невозмутимо поблескивая глазами. Подойдя ближе, внимательно посмотрела мне в глаза и спокойно ответила.

— Я возьму.

— Ты Старшая Рода?

— Я Суйта, Старшая Семьи, но с ними будет Род.

— Возьми этого щенка в свой Род, Суйта. Проси, что ты хочешь за это?

— Ничего не прошу. Прощай, Ходок. Мне пора.

Повернувшись ко мне спиной, она взяла за лапку щенка и, сильной рукой подхватив его на руки, пошла в темноту лагеря, кивнув изгоям. Подхватив свои скудные пожитки, они заспешили за ней.

— Суйта, всегда Суйта.

Подошедшие ко мне Старшие Болотники стали на полшага за спиной. Чада потянул мне тряпку, не глядя я замотал руку и обернулся на слова Урты.

— С этим-то, что делать? — он пнул все так же сидящего у нас в ногах дарителя. Он мрачно покосился на него и опустил голову.

— Вождь, я виноват и готов принять твою волю.

Я присел рядом и приблизил свое лицо к нему.

— В чем ты виноват?

Орк помялся и, пожав плечами, неуверенно спросил.

— Жертва не понравилась?

— Проще тебя зарубить, чем что-то объяснить. Прими мою волю. Наказание твое будет тяжелым.

Орк ткнулся головой в песок и замер, дрожа.

— Ты едва не погубил щенка. Ты будешь беречь его, кормить его, пока он не станет воином. И когда он им станет, тогда твоя жизнь — твоя.

Отвернувшись от недоуменно хлопающего глазами орка, я пошел к остальным Болотникам, на ходу бросив Чаде.

— После Суйту к нам приведи, хочу видеть ее, — и отмахнувшись от открывшего рот Чады, рыкнул остальным оркам, вскинув руки, — сейчас почтим Болото, праздником и песней!

Мне в ответ слаженно рявкнули сотни радостных глоток.

Сон.