Орки: Отступая от края. Часть 2

Подхватив тяжелое тело, осторожно уложил его на пол. Еще через несколько минут в хижину, сорвав полог, вломились мои орки вперемешку с уруками. И мгновенно стали растекаться на две группы, шипя и ворча друг на друга.

— Убрать оружие!!! Слушай!! — выполнение команд в орках по-видимому заложено очень глубоко и основательно.

Так что обе стороны, дружно щелкнув зубами, выпрямились и замерли, уставившись на меня.

— Фляжку, — Ая, шагнув из толпы, протянула ее мне. Взяв ее, я склонился над начавшим возится Урлуком и сунул ее к его рту.

Тот глотнул пару раз и зашелся кашлем. Обернувшись к остальным, я рыкнул.

— Страже на улице помочь, эту, — я кивнул в сторону лежащей неподвижно шаманки, — связать, носить за мной.

— Почему ты решаешь, что делать, — крупный взрослый урук шагнул вперед.

— Потому это его право, Ураак, — отдышавшийся Углук с трудом, с моей помощью начал подниматься на ноги, — и у него еще куча дел, более важных, чем возиться со мной. Иди сюда.

Пожавший плечами Ураак шагнул мимо меня и подставил свое плечо своему Старшему.

Я же наблюдал как мои орки сноровисто увязывали шаманку, поискал у стены и сунул в сумку найденный оселок, краем глаза наблюдая, как у Ураака выкатываются глаза от нескольких слов, что ему прошептал в ухо Углук. И как обратно каменеет лицо от увесистого кулака, подвешенного перед носом Углуком.

Сняв вопрос подчиненности, следующие часы уже наступившей ночи мы потратили на организацию переноски к реке щенков и больных. После чего было решено, что на время до моего вызова рода Урук, они остаются у себя, стерегут Ворота и готовятся, еду мы оставим, а в дальнейшем снабжать будем попутными лодками Болотников. Со мной к нам пойдут лапа лучниц за семенами, инструментами и оружием. Все это время за мной кряхтящие посыльные таскали замотанную в циновку шаманку, подвешенную к крепкому шесту.

Прибежавший гонец от лагеря у Ворот доложил, что там все готово, и в два захода будут у реки, ждут только команды от меня. Прикинув сколько и кого нам нужно перевезти, мы с Углуком дружно почесали затылки. Расписная хижина — Дом Совета рода, стал нам точкой, куда сходились и сбегались с вопросами и докладами наши орки, и где мы по большей части и встречались.

— Идти тебе к Купцу.

— Я тоже так думаю, ты его знаешь?

— Да, много лет. Он, конечно, всегда старается всучить больше, хуже и дорого, но если заключили договор, то его он всегда держит.

— Как его зовут?

— Не знаю, в Бооргузе Купец — это и есть его имя. Оно передается от одного к другому. Так что так его и зови.

— Ясно, расскажи мне о ней, — я кивнул в сторону лежащей в углу, так и не сказавшей больше ни слова шаманки, — все, что знаешь.

— Что рассказать-то, — он покосился на нее, — сколько себя помню, она была здесь, и такая же старая. То, что она слышит мысли, все знали. Потому никто про нее и не говорил. Она сильный шаман, и лекарь, мы почти все ей обязаны жизнью, — он тяжело вздохнул.

— Но я знаю свой долг, потому и защищал тебя, — он еще раз хмыкнул, — как мог, Ходок, как мог.

— Я ценю то, что ты сделал, и знаю, что это было бы непосильно другим, — Углук слегка наклонил голову, отвечая мне, и опустил глаза, пряча их от меня.

— Я заберу ее с собой, надо будет с ней поговорить поосновательней, не дергайся ты так — я остановил рукой вскинувшегося орка, — если не ударит, как-то пытать не буду. Обещаю тебе, можешь даже рядом посидеть, я не против.

Хмурый урук положил мне свою руку на плечо и несильно сжал его.

— Нет, я, пожалуй, откажусь, — Углук оскалил в усмешке зубы, — мне хватило одного раза. Как много мы потеряли, если такой молодой десятник спокойно стоит там, где я могу только ползать. Я рад, что дожил до такого. Можно спокойно идти к Темному.

— А что это ты к нему так заторопился? На кого род оставишь? Ураак? Так он не справится, и ты это знаешь.

— На тебя, Ходок, на тебя. Ты справишься. Тебя учили и учили не глупые орки, а наверняка еще и Думающие и Знающие. Мне бы таких учителей, — он грустно вздохнул, — столько бы глупостей не сделал. А быть обузой Роду я не хочу. Я воин-урук, а с такой ногой, — он кивнул на нее, — я им перестал быть. Отправим всех к тебе, передам меч Урааку и уйду в Гору. И даже ты, десятник пехоты, Ходок, не сможешь мне запретить. Мое право.

Закрепляя сказанное, он хлопнул рукой по лежащему рядом с ним клинку. И победно взглянул на меня.

Я помолчал, задумчиво царапая ножнами по циновке под ногами. Потом посмотрел на довольного собою урука и понял, как он устал и вымотан, раной, болью, голодом, а самое главное долгом перед родом.

— Опустить тебя? Хочешь уйти спасителем рода? Ты к Темному, а здесь все плесенью порасти? — я посмотрел в глаза насторожившемуся Углуку, — сбежать хочешь? Ураак — хороший десятник, если подучить, то полусотник, но никогда не сможет стать Старшим рода. Могла бы Таур, но она уже все решила. Старший рода — ты. И замены тебе нет.

— Но я сдохну скоро, от нее, — он ткнул когтистым пальцем себе в ногу, — Ты сам ее смотрел, сказал, что-только резать. Какой Старший рода с одной ногой?