Орки: Отступая от края. Часть 2

Подойдя ближе, я остановился, мы молча несколько мгновений разглядывали друг друга, а потом в бороде открылась зубастая пасть, и он заговорил.

— Пришел добрать оставшееся, Ходок? — его низкий и густой бас заставил подтянуться ко мне поближе моих спутников.

— А есть что брать-то?

— Тут ты прав, мало что осталось, — он покивал головой, — вот мой клинок если только, готов его забрать?

— У меня свой есть, — я вытянул наполовину из ножен свой и засунул его обратно, — Кто ты? Ты-то меня знаешь.

— Я Углук, Старший Рода Урук, того, что от него осталось.

— Я Ходок, меня ты уже знаешь. Мой меч в ножнах. Примешь ли ты меня и моих воинов с миром?

— Воинов, — Углук усмехнулся, — не думал я увидеть воинов в этих родах.

Он поднял руку в жесте извинения, услышав, как зашипели мои орки.

— Но рад, если вы ими стали. Вы гости, только угостить нам вас нечем.

— Мы принесли свое. Вам. Дар.

Кивнув головой, он свистнул, из разных щелей к нам полезли обтянутые кожей скелеты спрятавшихся воинов. Шатаясь, опираясь о стены и подпирая друг друга, они встали толпой, с недоверием оглядывая нас. Но оружие они держали крепко.

— Это наши гости, — он показал на нас пальцем, — только встать и встретить тебя я не могу.

Он откинул со своих ног рваную шкуру косули, и мы увидели, что одна его нога замотана тряпками, разнося запах гниения и смерти. Подошедшие к нему уруки помогли ему встать, и мы все вместе перебрались на небольшую площадь в центре поселка.

Обычная для орков тихая трапеза, мы взяли с собой несколько нош муки, и сейчас урукам по очереди наливали в немногочисленные у них чашки жидкую болтушку из муки и выдавали по вяленной рыбе. Приняв дрожащими от нетерпения руками чашку и рыбу, они тем не менее степенно кланялись и, сдерживая себя, выпивали полученную порцию, передавая чашку следующему. В найденном в поселке горшке мучную болтушку намешивали мои посыльные, и Ая, хмурясь, разливала короткой очереди из орков.

Достав свою, я зачерпнул из горшка и, подойдя к сидевшему в стороне Углуку, сел рядом. Отпив немного, передал ему чашку, не чинясь приняв ее от меня, он, не торопясь, выпил ее и, взяв у подошедшей самки принесенную ему рыбу, сломал ее и передал мне половину.

Для истощенного до предела орка это было немалым подвигом. Хрустя костями, мы прожевали свои порции и молча посидели рядом. Углук молча вертел в руках мою чашку, разглядывая ее.

— Железо, хорошее, на такую глупость потраченное. Трофей? — я кивнул в ответ, — богатые они, люди. И по твоим вижу, хорошо вы разжились трофеями. Как получилось? Многих потерял?

— Повезло, не многих. Дальше так не будет, — после чего вкратце, не вдаваясь в подробности, рассказал о произошедшем.

По ходу рассказа к нам подсели все бывшие на площади уруки и, борясь со сном от непривычно обильной для них еды, выслушали нас, изредка молча стукая кулаком себя в грудь в знак одобрения. На заднем плане Ая с Таур с парой помощников ушли в лабиринт из хижин, жестами объяснив, что к больным и щенкам.

— Славное дело, — Углук одобрительно покивал головой, — не помню такого. Видимо, сам Темный стоит у тебя за спиной, Ходок. Не хочешь поменять имя?

Он повернувшись ко мне, заглянул в глаза.

— После такого имя ты заслуживаешь длинное.

— Нет. Меня мое устраивает, да и не было там великих побед, враг был не готов и беспечен.

— Еще и за славой не гоняешься, — Углук снова покивал головой, о чем-то думая, — это хорошо, что ты берешь наших себе в род.

— А вы что собираетесь делать?

— Мы — уже спетая песня, — сидящие вокруг уруки одобрительно закивали, — хотим оставить о себе достойную память.

— Есть и другие варианты.

— Нет, Ходок, в твой род мы не пойдем. Не говори лишних слов. Мы все решили.

— Мне жаль, что такие орки решили так просто умереть, и род ваш достоен жить дальше. Потому у меня есть для вас предложение.

— Говори.

— Найм, для всех, кто может держать оружие. Я беру к себе всех щенков и больных, кормить их буду половиной доли как нанятых воинов. Не сможете отдать, вернете позже. Я верю, что род Урук помнит свои долги.

На площади ошеломленно замолчавшие орки только молча переглядывались, боясь произнести хоть звук.

— Ты ведь видишь, какие мы сейчас воины, — Углук даже не шевельнул бровью, но его переживания были видны по посеревшим, сжатым кулакам.

— Вижу, но вы не будете такими всегда, будет у вас еда, будете снова воинами. Вы хорошие воины, мне пригодятся ваши стрелы и копья, да и Темный будет не против. Я так думаю.

Я увидел стоящую у проулка Аю, жестами зовущую меня.

— Скоро вернусь, вы думайте.

Пройдя за Аей по проулкам, мы подошли к большой хижине с завалившейся крышей. У порога сидела Таур, глядящая пустыми глазами в стену напротив.

— Таур, у твоего горя есть название? — вздрогнув, она перевела глаза на меня.

— Они отказываются от еды, — заскрипев зубами, она опустила голову.

Я посмотрел на Аю, пожав плечами, она быстро, жестами, объяснила, что щенки уруков отказались брать еду, отдавая ее воинам. И покосившись на Таур, добавила, что там ее сын.

Да, упорства и упрямства в этих орках…

— Пойдем, — наклонившись, мы прошли в хижину.