Орки: Отступая от края. Часть 2

— Отойти на глубину и стань на якорь, будут глупить, топи всех. Лучниц возьми с собой. Вытащите своего десятника, а то еще утонет, — я посмотрел на стоящих в недоумении орков Бооргуза.

Махнув рукой Урте, в сопровождении своей свиты я побежал догонять ушедших вперед своих орков.

К Воротам рода Урук мы добирались больше шести часов. Шедшая впереди Таур беспокойно оглядывалась и принюхивалась, на мой вопросительный взгляд только пожала плечами и ускорилась.

Вся долина до Болота была буквально выжжена и выкорчевана. И так не слишком густые рощи были вырублены и старательно сожжены. Текущая с гор, узенькая речка засыпана углями и камнями. Растущие по ее берегам ивы выкорчеваны и сожжены, с особым старанием.

Нам встретились несколько пересохших русел родников и ручьев, впадавших в речку. Таур на ходу пояснила жестами, что они разорены и завалены камнями.

Подойдя к заваленному камнями входу в Ворота на два полета стрелы, она остановилась и с беспокойством стала вглядываться в гребень стены.

— Как они по вам прошлись…

— Да, в этот раз они почти нас убили, — продолжая всматриваться в стены, Таур медленно цедила слова, — Охотники даже смогли подняться на стену. Мы их скинули, но нам это очень дорого стоило. Очень. Егеря, стоя у них за спинами, дотянулись до всех.

— И до тебя? — кивнув, она ткнула в затянувшийся шрам у себя на боку и еще один, на ноге.

— Мы взяли с них плату кровью и жизнями. Но когда они откатились, на стене драться могли с десяток воинов. Углук мог стоять только потому, что его со спины держали щенки. Я уже готовилась петь последнюю песню, — она оскалилась и тряхнула головой, — но они не полезли больше, а стали рубить деревья. И мы поняли, что еще поживем немного.

Кивнув ей, я прошел немного вперед и внимательно оглядел Ворота рода.

В этом месте ущелье сужалось и почти замыкалось двумя невысокими утесами, оставляя между ними проход в три десятка шагов, сейчас заваленный по самый вверх камнями и скальными обломками. По самому верху получившейся стены тянулась выложенная из плоских камней, скрепленных глиной, невысокая ограда. Я никак не мог разглядеть, как подниматься на стену. Из-под нее, сквозь завал, лениво текла речка. Над одним из утесов поднималась вверх на десяток шагов корявая наблюдательная вышка, связанная из нескольких бревен, и сейчас пустая.

— Таур, там у вас живые есть?

Напряженно прислушиваясь, она не очень уверенно кивнула и, еще немного помедлив, запрокинув голову, пронзительно заверещала.

Звук ее голоса, поднявшись до пронзительной и режущей слух ноты, оборвался и заметался эхом в ущелье, возвращаясь и повторяясь.

Мы все замерли, прислушиваясь. Затихло уже эхо. В наступившей тишине стало слышно, как журчит вода, пробиваясь сквозь вал и переливаясь на перекатах. Пронзительно крикнула птица в окружающих скалах, вздымающихся ввысь над утесами Ворот стен ущелья.

Стоящая рядом со мной, тискающая свой нож Таур скрипнула зубами и стала стремительно сереть лицом. Мои орки стали сочувственно переглядываться и пожимать плечами, кивая на сгорбившуюся лучницу.

Она повернула ко мне посеревшее от горя лицо, с прокушенных губ, ей на подбородок текла кровь. Не замечая этого, она попыталась что-то сказать и все никак не могла из себя вытолкнуть ни одного слова.

И в этот момент, с гребня ей ответили таким же криком, только более тихим и слабым.

Дернув головой, она качнулась, но устояла и, с трудом переставляя ноги, пошла к стене. Мы потянулись за ней.

Догнав ее, протянул ей флягу, из которой она не глядя отхлебнула и, благодарно кивнув, вернула мне.

Отвернувшись, украдкой вытерла лицо и пробормотала.

— Успели.

— Это хорошо, как подниматься будем?

— Сейчас нам веревки скинут. По-другому никак. В набег-то мы Ворота завалили, а вот обратно раскрыть уже некому было. Пока раненые оклемались, уже и голод пришел.

На гребне стены появилось несколько фигур, которые, вяло двигаясь, столкнули к нам насколько связанных из волокон какого-то растения канатов.

Упрямо тряхнув головой, Таур полезла первой, а меня всей толпой оттеснили от них, и забирался я уже во второй волне верхолазов.

Нас там встретило с полдесятка самок и самцов уруков, настороженно глядевших на моих воинов.

Я уже привык к недокормленному виду орков предгорья и Болота, но эти были самые заморенные. Потухшие глаза, замедленные движения, дрожание рук, продолжавшие крепко сжимать оружие.

У обоих утесов, на самой стене были выложены еще две стенки, перегораживающие ее, и я почувствовал, что там притаились еще две группы уруков. От них пахло тревогой и слабостью. Я слышал, как там скрипят тетивы и переступают готовые броситься в последний бой отчаявшиеся орки.

Стоящая рядом Ая заворчала и потянула со спины свой щит, остальные мои воины, настороженно оглядываясь, начали поудобнее перехватывать оружие.

Стоящая в группе своих соплеменников Таур беспокойно забегала глазами по нашим лицам.

Отчетливо запахло кровью и смертью.

И тогда я, сняв со спины корзину, сунул ее в руки обалдевшей от удивления высохшей от голода ближайшей от меня самке уруку.