Орхидея съела их всех

– Это тихий вагон, посмотрите, – говорит он и указывает на висящие на стенах таблички.

– Но… – ОСОЗНАННОСТЬ.

– Ладно. Прошу прощения.

Эй, Вселенная, зацени, какая я молодец!

– А когда появится тележка из вагона-буфета?

– По воскресеньям тележек не бывает. Придется вам, как всем, пойти в вагон-буфет.

Как всем? Что за хрень? Он ее, что ли, узнал или отыгрывается так на всех пассажирах первого класса? Неважно. Глубокий вдох. Хорошо. Карма – ша-рах! Но наушников у Скай в ушах больше нет, и приходится вернуться к тап-тап-тап-таппети-тап этой пассажирки: теперь-то она наверняка закончила писать сообщение своей огорченной матери и, как пить дать, занята куда менее важным делом – например, строчит в Твиттер. Скай Тернер заглядывает в железнодорожное приложение, чтобы проверить, когда следующая станция. До нее еще пятнадцать минут, так что можно успеть сходить в вагон-буфет и вернуться, прежде чем кому-нибудь понадобится двигать ее сумку, или плащ, или коробочку с ланчем, который она приготовила себе утром, – но он даже в горло не полезет, если она не раздобудет чашку чая: пять крутых яиц, из которых вынуты желтки (вынуты и отданы выжившему из ума пуделю Леону), а на их место вложена смесь из тунца, обезжиренного йогурта и табаско. Еще у Скай есть с собой четвертинка филе копченой скумбрии, три помидора черри, одна черная оливка, половинка бразильского ореха и банка икры.

У нее за спиной проводник пересказывает историю с тележкой из буфета пожилой даме, которой хочется джин-тоника. Скай думает, что проводнику следовало бы принести старушке джин с тоником, но куда уж там. Скай самой следовало бы принести старушке джин с тоником, но она тоже этого не сделает. Лишняя сложность, а у Скай и без того хватает сложностей.

В вагоне-буфете толчея. Длиннющая очередь растянулась чуть ли не на весь вагон, а в дальнем конце прямо на полу сидят иностранные студенты с грязными рюкзаками и свалявшимися волосами. Эти-то наверняка узнают Скай Тернер. Очередь тянется по вагону и заканчивается где-то там, у входа в вагон эконом-класса. Если бы Скай решила встать в конец очереди, пришлось бы проталкиваться мимо всех этих людей. Но ей, к счастью, нужен только стакан кипятка, поэтому Скай встает в самом начале очереди и ждет, пока человек за прилавком ее заметит. Но, заметив ее, он просто кивает на дальний конец вагона и говорит:

– Тут вообще-то очередь.

– Да нет, я просто хотела попросить стакан кипятка.

– Все равно нужно занять очередь, как все.

Как все. Они что, сговорились? Скай Тернер думает про пожилую даму из своего вагона. И вообще про всех людей, которые купили себе билет подороже, рассчитывая получить за это обслуживание получше. Скай оглядывается и видит, что у нее за спиной стоит проводник.

– Идиотская система, – говорит она ему. – Как я вообще проберусь в конец очереди, если вошла через дверь с этой стороны?

– Я же предупреждал, что придется постоять в очереди, как всем.

– Но тогда получается, что ехать первым классом еще хуже, чем в стандартном вагоне! Мне же придется всех тут расталкивать и лезть через весь вагон, чтобы встать в очередь. Это ведь…

– Через весь вагон, – повторяет проводник и презрительно фыркает. – Слушайте, дамочка, спуститесь на землю.

– Простите, что? – переспрашивает Скай.

– В этом поезде все пассажиры равны. Вы можете встать в очередь, а можете не вставать – как вам будет угодно. Все остальные стоят в очереди и не жалуются.

Пока Скай стоит в очереди и сердце ее колотится со скоростью не меньше ста семидесяти ударов в минуту, а на глаза то и дело наворачиваются слезы, которые она упорно пытается сдержать, но они наворачиваются снова, ведь она уверена, что в этом поезде не все пассажиры равны, раз уж некоторые из них заплатили за то, чтобы иметь определенные привилегии. Правда, она никак не может объяснить себе, почему эти пассажиры достойны лучшего обслуживания, и как это можно увязать с осознанным восприятием, и что сказал бы ее отец, если бы увидел ее сейчас (что сказала бы ее мать, Скай знает: она заставила бы дочку подать в железнодорожную компанию жалобу на проводника и потребовать компенсации), – проводник оскверняет вагон первого класса, собственнолично препровождает туда иностранных студентов и усаживает одного из самых вонючих на сиденье рядом со Скай, в ходе чего прикасается к ее куртке, к ее кашемировой кофте, к ее мешочку с пакетиками ройбуша и к ее коробке с ланчем, которую Скай, когда вернется, теперь наверняка выбросит.