Орёл, несущий копьё [СИ]

Первым делом они спустились в порт, и провожатый показал Люциусу корабли и назвал каждый из них, рассказал, куда какой ходит. После повёл в портовую канцелярию — основательное каменное здание, где трудились очень серьёзного вида маги, которыми командовал худощавый мужчина с острой бородкой. Затем они вновь поднялись вверх, но в сторону от главной площади и вскоре вышли на совсем немного уступавшую той по размеру рыночную. Там стояли прилавки под деревянными навесами, и горожане торговали и покупали, перекрикиваясь по-русски. Посреди площади высилась ёлка — огромная, футов тридцать высотой, и такая пушистая, что даже Люциус, ежегодно имевший на Рождество в своём доме лучшие деревья Британии, был поражён. Ёлку украшали шары — красные, жёлтые, синие, прочих цветов, — игрушки, изображавшие животных — котов, коней, птиц, медведей, — настоящие леденцы и гирлянды из переливающихся, меняющих цвет магических огоньков. В украшении здесь не было плана или системы, потому, наверное, дерево и смотрелось так органично, так уместно среди неразберихи и суеты рынка.

— Самовары! Самовары медные, латунные, серебряные!..

— Баранки-пряники для честной компании! Конфеты детишкам к новогоднему столу!..

— Настоящий янтарь! Бусы, браслеты, серьги! Броши зачарованные — от сглаза и порчи, от хворей, от неудач!..

— Чем согреться лютой зимой, как не доброй медовухой!..

Старый мастер с длинной, заплетённой в косу бородой махнул палочкой над деревянными рыцарями на своём прилавке — и те ожили, подняли щиты и мечи и стали сражаться, сорвав восторженные возгласы детей. Неподалёку женщина в лоскутной накидке торговала травами и зельями, а её упитанный сосед — котлами для зельеварения и весами. В палатке возле самой ёлки молодой маг показывал покупателям, как зачаровать гусли, чтобы они играли сами.

Люциус неспешно ходил по рядам, даже с неким любопытством рассматривая товары. Здесь было всё: от амулетов из кости до кинжалов, от глиняной посуды до деревянных коней-качалок. Диковинных вещей было много, но задержался Люциус лишь у стола с платками. Те были, правда, красивыми: разных расцветок, с орнаментами и цветочными узорами. Сняв перчатку, прикоснувшись к ткани, Люциус понял — натуральная шерсть.

— Скажи, я возьму один, — приказал он мальчишке, и тот быстро по-русски передал его слова пухлой торговке, которая и сама была замотана в тёплый платок. Та радостно улыбнулась и закивала, и Люциус, выбрав самый, на его тонкий вкус, красивый, расплатился и отошёл от прилавка.

— Для вашей фрау? — деловито уточнил мальчик.

Люциус не стал отвечать, только усмехнулся.

А затем они вновь отправились гулять по улицам. Мальчишка говорил, почти не умолкая; он знал историю острова очень хорошо — кто здесь жил и бывал, что здесь происходило. Он поведал Люциусу и о том, что когда-то Буян был отдельным городом-государством, и о пиратах, приходивших в давние годы к этим берегам, и о Тёмном маге, первым на территории Восточной Европы создавшем артефакт, сделавший его чуть ли не бессмертным.

— Сильный был Тёмный, чародей и некромант, и в страхе держал много земель — уж поверьте, герр! — а со всеми врагами своими расправлялся. Вот только к старости стал он слабеть, а у Светлых появились очень сильные молодые чародеи, хотевшие его изничтожить. Тот Тёмный отразил много атак, но стал опасаться, что рано или поздно проиграет, а то и вовсе умрёт от старости. Тогда он сделал артефакт, с помощью которого хотел обмануть Смерть, и спрятал его здесь, на Буяне, на старом дубе в Северном лесу. Представляете, поставил на том дубе сундук, в сундук посадил зайца, в зайца — утку, в утку положил яйцо, а в нём — игла! В ней-то и была его смерть.

— И что стало с тем магом в конце? — поинтересовался Люциус.

— Одна старая ведьма, знавшая его тайну, выдала её Светлым. Иглу достали, да пополам и переломили, — мальчик серьёзно посмотрел на него. — Умер он.

Они как раз поднялись на самую вершину холма и вышли на ровную улицу. Здесь стояли богатые дома — это было видно по всему: фасадам, расписным ставням, позолоте на куполах башенок. Мальчишка указал на одно из строений — большой белый дом с теремом и отделкой невероятно роскошной.

— Это царские хоромы, в них, говорят, сама Царевна-Лебедь жила. Тут только большие балы и приёмы устраивают, а самый близкий — сегодня, новогодний. Уже, небось, ёлку поставили, а как её нарядят!.. Сначала будет праздник для богатых господ, а на другой день — для горожан. Всем детям подарят конфеты, — он мечтательно прищурился и чуть пожевал, словно эти сладости уже были у него во рту; затем, спохватившись, заговорил опять: — Вот этот, с зелёными ставнями, — дом Мелеховых. Знатные баре, раньше в Москве постоянно жили, но теперь всё чаще тут бывают — видите, и сейчас уже силуэты в окнах, слуги суетятся. Вон тот особняк, что дальше, с колоннами и террасой, недавно купил какой-то немецкий барон, не знаю его имени.