Орел стрелка Шарпа

Симмерсон хлопнул лошадь Форреста по крупу и заорал:

– Давай пошевеливайся, приятель! Это наша единственная надежда!

Приказ был отдан, и Южный Эссекский принялся неуклюже разворачиваться. Меделинский холм с левого фланга остался открытым врагу. Движение началось от роты Шарпа, солдаты в ужасе оглядывались назад, на приближающегося врага. Первая линия обороны уже вступила в бой, Шарп слышал мушкетные и ружейные выстрелы, а в трехстах ярдах за рекой появились «орлы». Эта атака была не только многочисленнее первой – неприятель готовился пустить в дело еще и полевую артиллерию. А Южный Эссекский отступал!

Шарп, спотыкаясь, пробежал вдоль разворачивающейся колонны.

– Сэр!

– Капитан Шарп! – Симмерсон, так и не спешившийся, посмотрел на него сверху вниз.

– Ради всех святых, сэр! В нашу сторону идет колонна…

Его перебил драгунский лейтенант из штаба генерала Хилла, который так резко остановил своего коня, что из-под копыт полетела земля. Симмерсон бросил на гонца короткий взгляд:

– Что случилось, лейтенант?

– Генерал Хилл передает вам свои наилучшие пожелания, сэр, просит оставаться на занимаемой позиции и выдвинуть вперед линию обороны.

Симмерсон важно кивнул:

– Мои наилучшие пожелания генералу Хиллу, скоро он поймет, что я делаю все абсолютно правильно. Продолжайте!

Шарп хотел было возразить, но понял, что это бесполезно. Он быстро вернулся к своей роте.

– Что происходит, сэр? – Харпер с сомнением посмотрел на командира.

– Мы идем вперед, вот что происходит. – Шарп пробежал вдоль рядов легкой пехоты. – Рота! Стройся! За мной!

Он помчался вниз по склону, за ним последовали солдаты. Будь проклят Симмерсон! Стрелки в белых куртках перешли реку и обходили немецкий легион, который отчаянно сражался с противником, в два раза превосходившим его числом, на склонах уже лежало множество погибших и раненых солдат. Рота Шарпа бежала изо всех сил, солдаты задыхались, ранцы колотили по спинам, им мешало оружие, сумки для патронов и провизии, но они устремились навстречу врагу, перебравшемуся через реку. Повсюду рвались снаряды, и, оглянувшись, сержант Харпер заметил, как у него за спиной упало двое солдат, однако сейчас ими было некогда заниматься. Он видел, как Шарп вытащил из ножен палаш, и понял, что капитан собирается ворваться прямо в ряды французских стрелков и оттеснить их на другой берег реки.

Харпер сделал глубокий вдох:

– Штыки! Штыки!

Солдаты с мушкетами в руках вряд ли могли успеть закрепить штыки вовремя, но стрелки Шарпа и не пытались это сделать. Штык от ружья Бейкера был длинным, с удобной ручкой, совсем как сабля; французы увидели их и остановились.

Первая пуля просвистела совсем рядом с Шарпом, вторая ударила в землю и рикошетом попала в его флягу, а в следующее мгновение он уже пустил в дело палаш. Солдаты кричали, яростно размахивали оружием, и вольтижеры устремились назад, на противоположный берег Портины.

– Ниже! Ниже! Ниже! – заорал Шарп и одновременно толкнул двоих солдат на землю. Линию защиты удалось восстановить, но проку от этого было немного. – Прицеливайтесь ниже! Убивайте этих ублюдков!

Голландский батальон перестроился на другом берегу реки и принялся отвечать прицельным огнем. Шарп, не обращая на них внимания, бежал вперед, пока не нашел капитана Королевского немецкого легиона, чья рота понесла серьезные потери из-за того, что Симмерсон отказался послать им в поддержку легкую пехоту.

– Прошу прощения!

Капитан отмахнулся от извинений Шарпа:

– Добро пошаловать! Мы срашаемся с неметской дивисией, нет? – Капитан рассмеялся. – Они хорошие солдаты, но мы лутше. Шелаю хорошо провести время!

Шарп вернулся к своей роте. Противник находился примерно в пятидесяти ярдах, на противоположном берегу, а стрелки в зеленых куртках возносили благодарственные молитвы, обратив их к семи спиральным желобкам своих ружей. Вольтижеры отступали, и солдаты из роты Шарпа подобрались поближе к реке, чтобы вести прицельный огонь; капитан с гордостью наблюдал за пехотинцами из Южного Эссекского, которые помогали друг другу, вместе выбирали цель, спокойно стреляли, вспомнив все уроки Шарпа, которые он преподал им во время долгого марша в Талаверу.

Прапорщик Денни поднялся на ноги и принялся громко подбадривать солдат. Шарп толкнул его на землю:

– Нечего делать из себя мишень, мистер Денни, французы просто обожают убивать талантливых молодых офицеров!

Денни так и просиял от удовольствия, когда услышал слова Шарпа.

– А как насчет вас, сэр? Почему вы не пригнетесь?

– Обязательно пригнусь. Не забывайте, что нужно постоянно двигаться!