Орел стрелка Шарпа

Племянник согласился, и Симмерсон вот уже в тысячный раз подумал о том, как несправедливо судьба обошлась с Гиббонсом, которого давно следовало повысить в чине. Его племянник так разумно рассуждает на военные темы! Бог наделил юношу самым настоящим талантом, он прекрасно понимает проблемы сэра Генри и соглашается с его решениями. И если уж дядя не может обеспечить Кристиану столь заслуженный им капитанский чин, он, по крайней мере, убережет его от этого проходимца Шарпа и использует в качестве своего доверенного лица и советника.

На французском рубеже появился еще один батальон и занял позицию напротив Южного Эссекского. Симмерсон вновь раскрыл подзорную трубу и принялся изучать солдат противника.

– Странно.

– Сэр?

Симмерсон передал трубу племяннику. Солдаты, шагавшие со стороны Каскаджала, были одеты в белые куртки с красными воротниками и отворотами. Симмерсон еще ни разу не видел такой формы.

– Майор Форрест!

– Сэр?

Симмерсон показал рукой на новый батальон, который строился в колонну:

– Ты знаешь, кто это такие?

– Нет, сэр.

– Выясни.

Полковник проследил глазами за Форрестом, который пришпорил коня и поскакал вдоль линии британской обороны.

– К Шарпу отправился. Думает, тот все знает.

«Теперь уже недолго, – подумал Симмерсон. – Эта битва покончит с военными авантюристами вроде Шарпа и Уэлсли, армия снова поступит в распоряжение разумных и дальновидных людей – таких, как полковник сэр Генри Симмерсон».

Он стал наблюдать за тем, как разрываются снаряды среди воинов немецкого легиона и гвардейцев. Батальоны залегли, и снаряды, не причиняя никакого вреда, пролетали у них над головами. Впрочем, время от времени над рядами британцев поднимались клубы дыма, сержанты оттаскивали изуродованные тела погибших и быстро закрывали образовавшиеся бреши. Авангард британцев, рота легкой пехоты, лежал в высокой траве на берегу речушки – пустые предосторожности перед лицом надвигающейся неизбежной гибели.

– Майор?

– Капитан Шарп говорит, что это немецкая дивизия, сэр. Возможно, голландские батальоны.

– Немцы сражаются против немцев! – рассмеялся сэр Генри. – Ну и пусть убивают друг друга!

– Капитан Шарп просит разрешения легкой пехоте выступить вперед, сэр. – Форрест сохранял серьезность. – Он считает, что голландцы атакуют часть нашей линии обороны.

Симмерсон молчал. Он наблюдал за французами и, конечно, за голландцами, если они таковыми являлись, – те строились напротив Южного Эссекского. За первым батальоном встал второй, но Симмерсон решил, что не позволит своему батальону принять участие в самоубийственной схватке, затеянной Уэлсли. Королевский немецкий легион может сколько душе угодно драться с голландцами из немецкой дивизии, но Генри Симмерсон спасет своих людей от гибели.

– Сэр? – подал голос Форрест.

Симмерсон отмахнулся. У него родилась восхитительная идея, которая принесет сладостные плоды в будущем, – но все зависело от того, что он сделает сейчас. Сэр Генри с наслаждением наблюдал за тем, как расцветает в его сознании эта великолепная, замечательная, потрясающая идея. Армия обречена, тут нет никаких сомнений. Через час силы Уэлсли будут уничтожены, но Южному Эссекскому незачем принимать в этом участие. Если полковник отведет свой батальон подальше от Меделина и займет позицию в тылу, их не окружат французы. Более того, он сможет собрать под свое крыло всех, кому удастся спастись, и тогда Южный Эссекский, целый и невредимый, единственный полк в армии Уэлсли, сумевший избежать истребления, вернется в Лиссабон, а потом и в Англию. Такой поступок обязательно должен быть вознагражден, и Симмерсон уже представлял себя в роскошных позолоченных кружевах и треугольной генеральской шляпе.

Сэр Генри в волнении вцепился в луку своего седла. Все совершенно очевидно! Не такой он дурак, чтобы не понимать, что потеря знамени в Вальделаказе позорным пятном легла на его репутацию. Впрочем, в своем письме полковник весьма уверенно и безоговорочно обвинил в неудаче Шарпа. Если удастся спасти хотя бы часть этой армии, все забудут про Вальделаказу и военному министерству в Уайтхолле придется признать военный талант сэра Генри Симмерсона и соответствующим образом его вознаградить.

Командир Южного Эссекского полка чувствовал себя все лучше и лучше. В какой-то момент его уверенность в себе была несколько поколеблена – когда он смотрел на суровых парней, что сражались в этой войне, однако они поставили армию в ужасающее положение, и только он, полковник Симмерсон, знает, что нужно сделать.

Он выпрямился в своем седле.

– Майор! Повернуть батальон кругом, образовать колонну и отойти налево!

Форрест замер на месте. Полковник пришпорил коня.

– Давай, Форрест, у нас нет времени!

Форрест был потрясен. Если он сделает то, что приказывает Симмерсон, Южный Эссекский отойдет назад и в линии британской обороны образуется брешь, сквозь которую французы проведут свои войска. А французская армия уже начала наступление! Вольтижеры стекались к реке, барабаны завели свою боевую песнь, снаряды дождем посыпались на немецкий батальон, стоявший ниже Южного Эссекского.