Орел стрелка Шарпа

Сэр Генри, находившийся с Южным Эссекским в полной безопасности за холмом Меделин, заметил наступление второй французской колонны и вздохнул с облегчением. Был момент, когда Симмерсона охватил ужас. Он видел, как неприятель заполнил долину: в воздух поднялись тучи пыли, впереди бодро вышагивали бесстрашные вольтижеры. Он видел, как солнце вспыхивает на штыках и отражается от множества значков на груди солдат, а барабаны и трубы зовут «орлов» целых двенадцати колонн в бой против слабой оборонительной линии британцев. Потом французы остановились. Британцы открыли мушкетный огонь, его грохот поглотил все остальные звуки, и на своем наблюдательном посту на склоне холма Симмерсон стал свидетелем того, как колонны противника закачались, словно пшеница, на которую налетел неожиданный порыв ветра. Враг смешал ряды. Симмерсон не мог поверить своим глазам – горстка британцев сумела отбросить превосходящие силы противника! Лишившись дара речи, он слушал победные вопли своих соотечественников, примкнувших штыки и устремившихся в атаку. Сэр Генри ожидал жестокого поражения, а вместо этого стал свидетелем победы. Французы не смогли прорвать линию обороны и теперь дрогнули перед штыковой контратакой врага. Все надежды полковника рухнули.

Однако британские войска не смогли вовремя остановиться. Резервная колонна противника открыла огонь, немцы и гвардия были расстреляны в упор, началось новое, еще более мощное наступление врага на британский берег реки. Победные возгласы смолкли, вновь заговорили барабаны, британские знамена, теснимые французскими «орлами», устремились назад, к вершине холма. Вот теперь всем станет ясно, что полковник сэр Генри Симмерсон оказался прав.

Он повернулся к Кристиану Гиббонсу, чтобы указать тому на свою прозорливость, но вместо племянника увидел перед собой незнакомого подполковника; может быть, он уже встречал его где-то? Только вот сэр Генри никак не мог вспомнить, при каких обстоятельствах. Он уже собрался спросить, что нужно этому элегантному офицеру, но подполковник заговорил первым:

– Вы освобождены от командования, сэр Генри. Теперь батальон подчиняется мне.

– Что…

Однако подполковник уже не слушал Симмерсона. Он повернулся к улыбающемуся Форресту и начал отдавать приказы. Батальон быстро перестроился и зашагал в сторону продолжающегося сражения. Симмерсон ехал сзади и возмущенно что-то кричал, но подполковник повернулся к нему, в его руке сверкнула обнаженная сабля, и он оскалил в усмешке зубы. Сэр Генри решил, что сейчас, пожалуй, не место и не время для споров, и повернул коня.

Элегантный офицер взглянул на Гиббонса:

– Как ваша фамилия, лейтенант?

– Гиббонс, сэр.

– Ах да, припоминаю. Из роты легкой пехоты?

– Да, сэр. – Гиббонс бросил отчаянный взгляд на дядюшку, но Симмерсон смотрел на приближающихся французов.

Подполковник ударил лошадь Гиббонса плоской стороной сабли:

– Ну так займите свое место, мистер Гиббонс! И поторопитесь! Им сейчас совсем не помешает помощь. Даже ваша!

Французы наступали через поле, усеянное телами и скрытое за пеленой дыма, однако перед ними не было солдат противника. Сэр Генри сидел на лошади и наблюдал за тем, как Южный Эссекский марширует навстречу неприятелю. Он заметил, что 48-й полк устремился наперерез врагу, а с противоположной стороны ему на помощь шли другие британские батальоны, намеревавшиеся остановить наступление французских «орлов». Штабные офицеры, поднимая тучи пыли, скакали на лошадях вверх и вниз по склону, тяжелые шестифунтовые пушки с грохотом посылали в гущу вражеских колонн одно ядро за другим, британская кавалерия была готова пресечь атаки конницы противника, если та попытается устремиться в бреши, образовавшиеся в рядах пехоты. Сражение все еще не было проиграно. Сэр Генри огляделся по сторонам и почувствовал себя ужасно одиноко.

Глава двадцать четвертая

Шарп не мог представить себе общей картины сражения – мешали спины солдат голландского батальона и дым, который окутал поле битвы. После отступления первых линий французских колонн голландцы превратились в отличную мишень для британских пушек, поэтому командиры – что было весьма разумно – решили перестроить солдат в шеренги. Теперь они образовали грязно-белую стену, стоящую под углом к берегу реки, и оказались лицом к отступающим остаткам Королевского немецкого легиона. Шарп видел, что голландцы перезаряжают мушкеты и стреляют в потерявшие строй батальоны, но не предпринимают никаких попыток пойти в наступление и покончить с оставшимися в живых британцами. Очевидно, после того как Хэгмен застрелил полковника, батальон не знал, что делать дальше, и ждал второй французской атаки.

– Сэр! Сэр! – Прапорщик Денни дернул Шарпа за куртку и показал на холм Меделин. Сквозь дым, окутывавший все вокруг, Шарп увидел марширующий батальон. – Это наш, сэр! Наш!