Орел стрелка Шарпа

Капитан оперся о древко «орла», с трудом перевел дыхание. Еще никогда он не был так близок к смерти.

– Этот ублюдок чуть не покончил со мной! – покачав головой, негромко проговорил Шарп. Казалось, его это удивило, словно он и представить себе не мог, что Гиббонс окажется столь опасным противником.

– Ну, сначала ему пришлось бы покончить со мной, сэр.

Слова были сказаны в шутливом тоне, но Шарп знал, что это правда, и улыбнулся. Потом отошел в сторону и поднял ружье.

– Патрик?

– Сэр?

– Еще раз спасибо.

Харпер сделал небрежный жест рукой:

– Вы уж постарайтесь, чтобы они дали нам побольше ста гиней. Не каждый день удается захватить такие трофеи.

Вещей у Гиббонса оказалось совсем немного: горсть золотых монет, часы, разбившиеся при падении, и дорогая сабля, которую пришлось оставить. Шарп наклонился над телом и засунул руку за воротник Гиббонса – там он нашел то, что искал: золотую цепочку. Большинство солдат носили на шее что-нибудь ценное, и Шарп знал, что в случае его смерти какой-нибудь вражеский солдат найдет мешочек с монетами.

Харпер поднял глаза на капитана:

– Я этой штуки не заметил.

Внутри медальона они обнаружили портрет девушки. Блондинка, как и Гиббонс, но, в отличие от него, у нее были полные губы. И хотя портрет был совсем маленьким, казалось, глаза девушки смотрят на мир удивленно и радостно. Харпер наклонился к Шарпу:

– Что там написано, сэр?

Шарп прочитал слова, выгравированные на внутренней крышке медальона:

– «Да хранит тебя Бог. С любовью, Джейн».

Харпер тихонько присвистнул:

– А она хорошенькая, сэр.

Шарп засунул медальон в сумку с патронами и бросил взгляд на мертвого Гиббонса, худое лицо которого было залито кровью. Знала ли Джейн, каким человеком был ее брат?

– Пошли, сержант.

Они зашагали по сухой траве, сквозь тлеющие остатки пожара, и вскоре заметили одинокое желтое знамя Южного Эссекского.

Первым Шарпа и Харпера увидел лейтенант Ноулз. Он что-то закричал, и уже через несколько мгновений их окружила вся рота легкой пехоты, солдаты громко и восторженно вопили. Героев повели к группе всадников, стоявших возле знамени. Рядом с сияющим Форрестом Шарп увидел Лоуфорда.

– Сэр?

Лоуфорд рассмеялся, глядя на удивленное лицо Шарпа:

– Насколько я понимаю, вам принадлежит честь командовать моей ротой легкой пехоты?

– Вашей?

Лоуфорд приподнял брови. Он был, как всегда, исключительно элегантен.

– Вы этого не одобряете, капитан Шарп?

Шарп ухмыльнулся и покачал головой:

– А сэр Генри?

Лоуфорд слегка повел плечами:

– Скажем так: сэр Генри вдруг ощутил необоримое желание вернуться к добропорядочным обитателям Паглшэма.

Шарпу ужасно захотелось рассмеяться. Он сдержал обещание, данное Ленноксу, но капитан прекрасно понимал, что истинная причина, по которой он добыл французского «орла», заключалась совсем в другом: он должен был спасать свою шкуру. И вдруг оказалось, что все это зря. Смерть Денни и многих других – только ради того, чтобы он не отправился в Вест-Индию?

Шарп поднял добытый такой дорогой ценой трофей, и позолоченный «орел» засверкал на солнце.

– У батальона не хватает одного знамени, сэр. Ничего лучшего нам с сержантом Харпером найти не удалось.

Лоуфорд посмотрел на двух великанов-стрелков, на их заострившиеся от усталости лица, покрытые грязью, пороховой гарью и кровью, на прорехи в зеленой форме, оставшиеся от скользящих штыковых ударов. А потом взял в руки «орла», не веря своим глазам, но зная, что теперь гордость британцев восстановлена, и высоко поднял вражеский штандарт над головой.

Южный Эссекский, над которым так долго смеялась вся британская армия, увидел его, и воздух огласили победные крики. Солдаты хлопали друг друга по спине, радостно подбрасывали в воздух мушкеты и вопили до тех пор, пока другие батальоны не начали подходить, чтобы выяснить, что тут происходит.

А генерал Хилл, стоявший на вершине Меделина, услышал шум и навел свою подзорную трубу на батальон, который чуть не привел британскую армию к поражению. Он увидел «орла», и челюсть у него отвисла.

– Будь я проклят! Да благословит меня Бог! Удивительное дело!.. Южный Эссекский захватил «орла»!

У себя за спиной Хилл услышал смешок и, обернувшись, увидел сэра Артура Уэлсли.

– Сэр?

– Будь и я проклят тоже, Хилл! На моей памяти вы выругались всего третий раз в жизни. – Уэлсли взял подзорную трубу из рук Хилла и посмотрел вниз, на склон холма. – Черт возьми! Вы правы! Давайте спустимся и взглянем на эту чудесную птичку!

Эпилог

В хрустальных бокалах искрилось багряное вино, полированная поверхность стола отражала свет двух десятков свечей в серебряных канделябрах. Тусклыми бликами мерцал лак старинных картин, на которых были изображены предки древнего испанского дворянского рода, в чьем замке в Талавере сэр Артур Уэлсли давал званый обед.