Орел и Ворон

– В наших землях такого нет. Но вот на севере италийских королевств, то бишь земель фрязей, если по-вашему, живут землепашцы и пастух бенанданти.

– Бе. ман… Язык сломаешь! Тьфу!

Сотник аж сплюнул от возмущения, вызвав мою усмешку.

– Так вот, говорят, что во сне бенанданти выходят из собственных тел и сражаются с колдунами и ведьмами. Ну и даром целительским они тоже обладают.

– Чудно.

– Настолько чудно, что привлекли внимание Святого престола. А внимание инквизиции мало когда заканчивается всеобщим праздником с подарками и попойкой… Скорее огнем и пытками.

Стрелец рассудительно заметил:

– У нас характерников никто не трогает. Такие воины наперечет! Да и нет у нас этой инк… зац… Тьфу ты, что за названия вычурные!

Я только покачал головой.

– Просто радуйся, друг мой, что до ваших земель рука Святого престола не дотянулась и что вам неведома инквизиция. Ну а папских иезуитов мы уж как-нибудь остановим!

Орел горячо меня поддержал:

– Латинянам в нашу землю хода нет!

Вновь мы замолчали, но тишина показалась мне какой-то тягостной, неуютной, хоть лес вокруг нас и ожил привычными ночными звуками.

– Значит, говоришь, характерники бесшумно ходят?

Немного подумав, прежде чем ответить, товарищ мой с легким вздохом ответил:

– Не только. Бают также, что некоторые характерники вообще в зверей перекидываться могут, в волка, иль лису, иль соколом в небо воспарят! А также погоду поменять… Но если в последнее я еще верю – святой молитвой и не такие чудеса творятся! – то все остальное уже небылицы ляхов. Как в той истории, когда характерник глаза им отвел, – они ведь так и не поняли, куда черкасы делись! Потому и выдумали, что казаки птицами обернулись или зверьем каким… И про твоих бенендатов точно все выдумали!

Тимофей коротко хохотнул, а вот меня категоричность стрельца даже немного обидела:

– Это почему же?!

– Да потому, что любой сказать может, что во сне с нечистью сражался! Хах, даже мне такое снилось! Но разве это можно проверить? Никак не проверишь! Так я все что угодно могу сказать про свой сон. Что, к примеру, выхожу из тела своего ночью да в гарем султана турецкого заглядываю каждый раз! И что всем телом я дух бестелесный, но вот уд мой вполне ощутим!

Мы оба грянули дружным хохотом – и тут же оборвали его, вспомнив о незнакомцах, бродящих где-то рядом. Замолчали, тревожно озираясь по сторонам, положив руки на оружие… Но сколько ни ждали, треск веток так и не раздался в пределах нашей слышимости.

За время вынужденного молчания я успел подумать о том, что стрелец кругом прав. Что люди склонны верить во всякие небылицы, но не проверять. И что инквизиция этому только способствует! Чепуха слава пастухов или нет, а «псы Господни» уже накинули хворост.

И смешно, и страшно.

– Расскажи еще про казаков волшебных. – Я закинул руки за голову, примостив ее на седле.

Но Тимофей лишь мотнул головой:

– Спи, фон Ронин. Завтра, дай Бог, уже будем в монастыре. Возьмем благословение у старца Иринарха, переночуем за стенами обители – и обратно к князю подадимся. Глядишь, на обратном пути приключений поменее будет…

Необычное умиротворение накрыло меня с головой после последних слов сотника. Вяло улыбнувшись им, я закрыл глаза.

И уснул.

Глава 12

– Получается, что наши «аватары» – а может быть, даже и предки! – путешествуют вместе и держат путь к старцу Иринарху в Борисоглебский монастырь!

Мы вновь встретились со Стасиком – мой товарищ еще по студенческой скамье даже отгул на работе взял, чтобы увидеться сегодня со мной с самого утра. Чего ему это стоило, учитывая нрав начальницы, – отдельная песня! Но итог таков: Стас сидит на моей кухне, за обе щеки уплетая запеченную в духовке картошку со свиными ребрышками, приготовленную перед самым его приходом. Причем даже с едой во рту он успевает рассказывать о приключениях Себастиана фон Ронина, кои он видит во сне!

И я эти рассказы слушаю с добродушной улыбкой, не испытывая при этом даже намека на белую зависть, ибо я также видел огромный кусок жизни стрелецкого сотника Тимофея Орлова по прозвищу Орел! Видел во всех подробностях, включая даже зримые воспоминания его отрочества и начала Смуты, а также пережил, будто наяву, все путешествие с фон Ронином!

Когда мой друг закончил, наконец, свой эмоциональный рассказ и уже более спокойно принялся добивать остатки жаркого, за столом повисла тишина, показавшаяся мне какой-то неестественной и тягостной. Немудрено, учитывая, что минутой ранее мы со Стасиком наперебой рассказывали друг другу фрагменты наших снов-видений о совместном путешествии! Причем в какие-то мгновения мне казалось, что передо мной сидит вовсе не мой старый товарищ, а тот самый Себастиан фон Ронин из сна с его задумчивой полуулыбкой на губах и цепким взглядом бывалого вояки! Они ведь действительно похожи, эти двое…

– Послушай, друг мой, а что ты скажешь о внешности Тимофея? Имею в виду – я ни разу нигде не видел его отражения. На кого он похож?