Орден Скорпионов

Мы с Тиллео стоим друг напротив друга, раб и господин, наши места в этом мире высечены в камне, будто так будет всегда. Но я не готова это принять – больше нет. И если Тиллео хочет, чтобы сегодня ночью стены его поместья окропила кровь – хорошо. Но это будет не только моя кровь или кровь Гартокса. Я прикончу всех фейри, что управляют этим местом. Конечно, до всех я не смогу добраться, я знаю, но я убью достаточно, чтобы моя смерть не была напрасной. Достаточно, чтобы доказать – моя короткая, полная страданий жизнь чего-то стоила.

– Хорд, отведи ее в оружейную и выдай все, что нужно. Затем проведи в южное крыло и доложи мне со своего поста, – рявкает Тиллео на охранника, и тот шагает к нему, коротко кивая.

От меня Тиллео просто отмахивается, словно я – какая-то собачонка, каковой он меня, впрочем, и считает. Тот, кто распоряжается моей судьбой, повернулся ко мне спиной и разговаривает со старшими лекарями. В этот момент я даю клятву: он пожалеет, что обращался со мной как с ничтожеством.

Прижимая к груди свою изорванную тунику, я двигаюсь, выхожу из палаты вслед за Хордом.

Прохладный воздух пустыни ласкает меня, словно пытается утешить. Как будто стихия предлагает мне свою поддержку, раз уж в этом забытом королями месте мне ее ни от кого больше не получить.

Меня выводят из Приюта в тишину раннего утра. Когда мир проснется, кругом будет настоящая бойня. От этой мысли мне становится легче.

Сначала я удивляюсь, что Хорд направляется в сторону конюшни.

На мгновение я задумываюсь – вдруг он хочет помочь мне сбежать? Хорд работал в Приюте все то время, что я была здесь. Может, он почувствует ко мне жалость из-за всего, что случилось, и захочет помочь? А потом я понимаю – Хорд ведет меня не на конюшню, а в казармы охранников, расположенные с другой стороны. Он ведет меня в оружейную. Когда Тиллео приказал ему выдать мне все необходимое, я представила комнату в Приюте, где мы берем оружие для тренировок. Учитывая мое поручение, я должна была догадаться, что Тиллео не захочет, чтобы я шла на задание со ржавым мечом или тупым копьем в руке. На этот раз убийство должно быть чистым.

Мы идем по теплому песку, но я дрожу. Мое тело измучено, мышцы ноют от побоев и напряжения. Я хочу остановиться и поднять лицо к убывающей луне, чтобы она помогла мне. Хотя и так с каждым шагом под лунным светом я чувствую себя сильнее, выносливее. Не знаю, что связывает меня с этим небесным телом.

Когда я была моложе, я думала, что я, должно быть, из Ночного Двора, и поэтому луна присматривает за мной, когда больше некому. Потом я повзрослела и поняла: какая-то связь с луной у меня есть, но реальна ли она и что значит на самом деле, никому не известно.

Эта загадка больше не мучает меня. Я давно поняла, что нет смысла задаваться этим вопросом, раз это ни на что не повлияет. Я – рабыня клинка, я живу в тюрьме, и никакие внезапные воспоминания или осознание чего-то невероятного не изменят этого.

Хорд открывает дверь в казармы и проводит меня внутрь. В столь поздний час все кругом укутано толстым одеялом тишины и покоя, и я пытаюсь хоть ненадолго стать частью этой невероятной атмосферы. Затем мы проходим в большую комнату, где на стенах висят ряды и ряды разнообразного оружия. Оружие также лежит на стеллажах и в наполненных доверху ящиках.

Хорд исчезает за дверью справа. Примерно через минуту я отчетливо слышу шорох ткани, и Хорд возвращается с серой туникой охранника в руках.

Я беру ее, поворачиваюсь к Хорду спиной и бросаю свою испачканную тунику на землю. Новую одежду стражи я натягиваю через голову и замечаю, что она немного мне велика. Так что я разрезаю тунику спереди, перехватываю получившиеся полы за спиной и подвязываю на животе, прямо над штанами.

– Там еще есть доспехи. Я не был уверен, какие тебе подойдут. – От обычных веселых манер Хорда не осталось и следа, привычка хлопать меня по заднице в прошлом. Вероятно, он догадался, для чего я здесь, или, может, на него подействовал покойн?

Хорд что-то делает со светильниками – теперь они светят ярче, и я могу разглядеть разнообразные доспехи из металла и дубленой кожи, висящие на длинных стойках в другой комнате.

Я позволяю себе скупое проявление эмоций: сжимаю кулаки и тут же расслабляю пальцы. Все, с эмоциями покончено, мне нужно сосредоточиться.

Меня так и подмывает нацепить на себя все, что тут есть, окружить себя такой защитой, что даже смерти будет не пробиться. Но я знаю, что подобное излишество будет сковывать мои движения и лишь немного отсрочит неизбежное.

Я достаю кожаный нагрудник и, отмахиваюсь от Хорда, шагнувшего ко мне, чтобы помочь надеть доспех. Я не какой-нибудь там изнеженный охранник, которому требуется чья-то помощь, я – рабыня клинка. Никто за нас ничего не делает – и тут я невольно вспоминаю «скорпионов».