Орден Скорпионов

– «Медведи»? – сходу предполагает Скорпиус – мы все знаем, что за Орден столь бесчестен, чтобы сотворить подобное с невинной фейри.

– Кто же еще, – глухо произносит Тиллео, ярость пылает в его карих глазах. – Он должен умереть, – шепчет он яростно, и от гнева, кипящего в нем, у меня по рукам бегут мурашки.

– И как именно ты собираешься его убить? – Скорпиус прячет от Тиллео признание Осет, чтобы все выглядело так, будто мертвый охранник – и есть наш информатор. – Гартокс жесток, но он опытен и хитер. Его Орден не простит убийство своего лидера.

– Да, – соглашается Тиллео. – Но остальные «медведи» получат возможность отомстить. Гартокс сам найдет свою смерть – он просто решит развлечься с рабыней клинка, но выберет для игр не слишком подходящую. Никто не будет участвовать в его убийстве, кроме нее, а концы я спрячу в воду. – На лице Тиллео появляется гордая улыбка – он похож на ученика, что ждет от учителя высокой оценки за блестяще придуманный план.

– Что это значит? Какие концы ты собираешься прятать? – Я еле сдерживаю рычание, жаждущее вырваться из горла.

Этот лицемер хочет убить Гартокса из Ордена Медведей за то, что тот напал на его племянницу. И все же он более чем счастлив сначала бросить рабыню клинка на съедение Гартоксу, а потом отдать ее на милость Ордену Медведей, обрекая тем самым на нечто, похуже смерти.

Я смотрю на работорговца с отвращением. Он страдает от боли, его переполняет ярость из-за того, что сделали с его семьей. Но он даже не задумывается о том, что творится под крышей его Приюта – как и том, что он сам превратился в торговца плотью. И все, что его заботит, – это выгода.

– У меня есть девушка, которая справится с этой задачей, – уверяет Тиллео.

Напряжение покидает его, будто одна мысль о рабыне клинка решит все его проблемы.

– Рабыня клинка? – спрашивает Скорпиус, голосом не выдавая и толики беспокойства, что, как я вижу, переполняет его.

Тиллео фыркает.

– Не думай оставить свой праведный гнев, – подтрунивает он. – Ее и так нужно убить. Я должен был это сделать, еще когда нашел ее в кабинете Дорсина, – признается он, качая головой. – Тогда любопытство взяло верх. Но она была не более, чем вещью, к тому же ничейной. Но я нашел ее с клинками в руках у холодного тела Дорсина. Она перерезала ему горло и к тому же убила двух орков. И мне захотелось узнать, как же ей удалось на него напасть. Поэтому я оставил ее в Приюте и стал наблюдать за ней. Я не сразу это понял, но она просто создана для этого. – Он широким жестом указывает на залитый лунным светом Приют, лежащий за высокими окнами.

– Ей нет места ни в одном Ордене – слишком упрямая и боевая. Я собирался выгнать ее – у меня есть покупатели, которым нужны более… выносливые питомцы. Но потом Гартокс сделал то, что сделал. И я понял, что она может мне пригодиться.

Херовы короли и херовы звезды.

Меня снова поражают двойные стандарты Тиллео – они абсолютно нелогичны, но я топчу тлеющие угли своего гнева, пока от них не остается даже пепла. Мы здесь, чтобы разобраться в истории Осет, а не для того, чтобы изменить мир к лучшему – как бы сильно тот в этом ни нуждался.

– Это та самая рабыня клинка, которую, похоже, ненавидят все учителя? – Внешне Скорпиус абсолютно спокоен и расслаблен, но я знаю, что ему не терпится вонзить Тиллео кинжал в глаз – как и мне.

– Как я уже сказал: не тратьте время, ее не стоит рассматривать как кандидата.

– Дело не в ней, а в защите наших инвестиций, – огрызается Скорпиус, и высокомерие Тиллео тут же исчезает. – Мы поможем тебе с Гартоксом, но только после Торгов. Мы проследим, чтобы ничего не могло связать его убийство с Приютом. – Скорпиус поднимается, показывая, что разговор окончен.

Тиллео тоже встает из кресла, будто он собирается проводить нас, а не наблюдать за тем, как мы вновь исчезнем в тенях.

– Это великодушно с вашей стороны, но совершенно не обязательно, – говорит он снисходительно.

Я собираюсь отступить в тень позади меня, но застываю на месте.

– Это не обсуждается. – Теперь голос Скорпиуса звучит ниже, чем обычно, – а это никогда ничем хорошим не заканчивается.

Он смотрит на Тиллео так, будто собирается содрать с него кожу, но у него нет при себе подходящего приспособления.

На лице Тиллео проступает паника, он выставляет руки перед собой – теперь он выглядит очень огорченным.

– Я бы никогда не стал спорить с тобой, Скорпиус, ты же знаешь. Просто дело уже решенное.

– Говори быстрее, господин работорговец, у меня кончается терпение, – предупреждает Скорпиус и делает шаг к Тиллео.

– Я… я не так давно отправил Осет разобраться с Гартоксом. И сейчас либо он мертв, либо она.

Слова Тиллео звучат в моей голове, как колокола на часовой башне, бьющие тревогу. Я встречаюсь с разъяренным ониксовым взглядом Скорпиуса, и тут же исчезаю в тени за спиной. Мы же только что были с ней: вся израненная, она потеряла сознание в палате лекарей.

Не может быть, чтобы она уже ушла к Гартоксу.

Я шагаю в черный, затянутый тенями угол палаты Осет.