Орден Скорпионов

Я бы прожила остаток своих лет в покое, я бы просто расслабилась, как и полагается. Однако по мере того, как безмятежная, но гнетущая тишина сгущается вокруг, мне кажется, будто все давно продуманные мною планы сгорают в реальности, и языки этого пламени хохочут над всеми моими наивными фантазиями о том, что я когда-нибудь смогу позволить себе нормальную, спокойную жизнь.

Мне неприятно это признавать, но, пробираясь по темному, тихому замку, я чувствую, что мне хочется шума, хаоса, чего-то опасного, потому что это мне кажется знакомым и правильным.

Я вхожу в кухню, изо всех сил стараясь отбросить эти полуночные беспокойства. Возможно, я просто устала. Я здесь всего день, а этого чудовищно мало для того, чтобы привыкнуть к многочисленным различиям между этим местом и всем, что я когда-либо знала. Но я все же не могу не задуматься: мне нравится вкус разрушения, потому что меня пичкали им слишком долго, или оно мне действительно необходимо? Возможно, еще не время пытаться ответить на этот вопрос, но подумать определенно стоит.

Я очень стараюсь не вспоминать свои первые месяцы в Приюте, но ничего не могу с собой поделать. Вспоминаю, как я относилась к тренировкам, как влилась в ту повседневную жизнь, как ручей в реку.

Я всегда считала, что выживала в Приюте, но что, если это было не совсем так? Что, если я была создана для смерти и просто не смогла увидеть этого за цепями, плетьми и жестокостью учителей?

От этой мысли я отмахиваюсь. Может быть, дело в том, что я наконец-то оказалась вдали от Тиллео и Приюта, и мне кажется, что я должна ответить на все вопросы прямо сейчас, хотя это и не так?

Впервые я оказалась вдали от хаоса – и к этому нужно привыкнуть. Мне нужно быть к себе терпимее – это я точно, на хрен, заслужила.

Отбросив наконец беспокойство и нерешительность, я открываю холодильник – он замаскирован под обычный шкаф. Холодный воздух целует мое покрасневшее от волнения лицо, я заглядываю внутрь и оглядываю содержимое.

Глядя на полки, заставленные едой, я вынуждена сдержаться, чтобы не издать победный клич. Но я молчу и быстро хватаю тарелку, на которой лежат красноватые полоски, похоже, сушеного мяса. Желудок одобрительно урчит, а я хватаю все новые тарелки и горшки с едой: мой полуночный пир складывается вполне удачно.

Дверцы холодильника захлопываются, и я перевожу взгляд на одну из духовок. Мне опять приходится сдержать восторженный визг, что вот-вот сорвется с моих губ: на решетке в духовке лежат несколько буханок хлеба. Я быстро вынимаю одну и иду к ящику, из которого, как я видела, Риалл доставал ножи.

Выбираю длинное, тонкое, острое лезвие. Сердце при виде него замирает от волнения так же, как и при виде еды, но я стараюсь не заострять на этом внимание.

Я не осуждаю себя – уверена, многие фейри ценят искусно выполненное оружие, хоть на кухне, хоть где. Это не какой-нибудь знак судьбы. Это естественно.

Я закрываю ящик и с нетерпением возвращаюсь к своему занятию, но вдруг чувствую, что воздух позади меня неуловимо изменился. Это, вероятно, ничего не значит для обычного фейри. Легкий ветерок, который можно проигнорировать, но я рабыня клинка, и волосы у меня на шее встают дыбом от тревоги.

Не раздумывая, я поворачиваюсь, чтобы встретить угрозу лицом к лицу. Нож, который только что был в моей руке и заставлял сердце чаще биться от восторга, летит в сторону того, кто появился у меня за спиной.

Я понятия не имею, кто или что пробралось сюда, но, когда я разворачиваюсь и метаю нож, понимаю: Риалл без рубашки не был в списке моих предположительных врагов.

Он перехватывает нож в воздухе – в миллиметре от своего горла. И выходит у него это так легко и непринужденно, что я на мгновение застываю, пораженная его мастерством, – хотя должна быть в бешенстве из-за того, что он так ко мне подкрался.

То, что я чуть его не убила, кажется, его вовсе не расстраивает. Риалл просто перехватывает нож так, чтобы рукоятка легла в ладонь, а затем принимается рассматривать его. На его пухлых губах играет задорная улыбка.

– Какого хрена? – рычу я: мое раздражение наконец-то достигло предела и требует выхода.

Его ореховые глаза смотрят прямо на меня, тени в комнате ласкают его высокие скулы и прямой нос. Лунный свет мерцает в его взгляде и стекает по бороде, течет каплями по телу, подчеркивая мускулы, ярко прорисовывающиеся на его руках, плечах, груди, животе – черт, он словно весь выточен из камня! Каждый сантиметр его тела отточен, подтянут и готов к бою.

Я сглатываю, во рту пересохло: влага разом испаряется с моего языка и собирается… в других местах. Мне кажется, что Риалл читает мои мысли – или понял что-то по выражению лица, или еще что-то меня выдало, – но его ухмылка становится еще шире, и он подходит ближе.

– Не могла уснуть? – спрашивает он мягко, взгляд скользит от меня к запасам еды, разложенным на стойке позади меня, а затем возвращается обратно.