Орден неудачников

Но тварь тоже устала. Тоже делала глупости, а он теперь знал её повадки, чуял каждое движение — и, даже полуслепой, вогнал отслеживающий знак прямо в середину узкого рыла. Надёжнее некуда. Даже если тварь могла на время безболезненно избавляться от конечностей, от головы она точно не избавится.

Тварь беззвучно взвыла. Он научился угадывать её вопли по тому, как распахивалась пасть. Сун Юньхао отлетел в сторону и, не успев собраться, снова приложился спиной о стену кабака. Ладно, от этого удара он тоже не умрёт. Просто подниматься на ноги всё тяжелее.

Сквозь красное сверкнула лазурь. И только теперь — будто от напряжения всех сил зрение и память тоже обострились — он узнал удар. Шесть лет назад он видел такой же, хотя тогда меч держал мужчина. Женщина сегодня ему заметно уступала.

Сун Юньхао бросился вперед и блокировал второй удар своим клинком.

— Зачем? — крикнула Ло Мэнсюэ отчаянно. — Уйдёт же!

— Да, — пробормотал Сун Юньхао. — Пусть.

— Надо убить её!

Тварь, извиваясь, отползала. Тело ребёнка больше не волновало её, месть нападавшим — тоже, она просто жаждала выжить.

— Не сейчас.

Ло Мэнсюэ дёрнулась и замерла. Для женщины она вообще вела себя удивительно разумно — ни лишних слов, ни лишних движений, только раз с недоверием повела головой:

— Вместе у нас получится.

— Убьём её потом.

— Что ты хочешь? — спросила Ло Мэнсюэ тихо.

— Я пометил её знаком.

— Зачем выслеживать её снова? Ты уже её выследил.

— Игрушки, — выдохнул Сун Юньхао и, видя, что она не поняла, сквозь силу продолжил: — Тела. Если она сдохнет здесь, мы не найдём тела. Она хитрая. Прячет.

Ло Мэнсюэ быстро кивнула и подхватила его под локоть.

— У тебя в спине деревяшки.

— Мы разнесли телегу. Наверно. Тут везде какая-то дрянь понапихана. Свалка.

— Я пока не стану вынимать.

— Ага.

Ло Мэнсюэ обернулась и замахала рукой, прогоняя парочку зевак, —забулдыг из кабака, что ли, он толком не разглядел.

Телега, наверно, тоже была чья-то, подумал Сун Юньхао с омерзением, и стоила денег. Хозяин запросит вдвое. А может, и нет. Сун Юньхао подумал, как выглядит сейчас со стороны, со свежей кровью на оскаленных зубах и ощетинившейся спиной.

Ло Мэнсюэ вытащила из-под туго зашнурованного рукава платок, сказала: «Дай-ка вытру» спокойным, без тени стеснения тоном. Движения тоже были ровные, уверенные.

— Глаза вытри, — сказал Сун Юньхао.

— Да ты весь в крови. Мне бы простыню.

— Просто разбил проклятую бровь. Я могу сам.

Она промокнула ему ресницы и прижала платок к рассечённой брови. Сун Юньхао на миг почувствовал слабый жар от ладони Ло Мэнсюэ.

— Не трать силы, — сказал он. — И так само затянется.

— Кровь-то хотя бы надо остановить.

Сун Юньхао нехотя кивнул. Нужно было бы сесть хоть ненадолго и немного унять взвинченную ци, но он знал, что не успокоится, если не получит ответ прямо сейчас.

— Это что-то из Оленьих Поединков? — точные названия ударов он не помнил, только технику, смутно.

— Третья атака, — ответила Ло Мэнсюэ спокойно. — Но это мужская техника — я владею ею скверно.

Шесть лет назад в состязании на Горе Треножника юноша с такой же школой меча вошёл в десятку, но одним из победителей не стал. Три года назад он проиграл бой, но это было уже не состязание, а убийство.

— Я думал, никто из ордена Гэгун не выжил.

— Никто, кроме меня.

Сун Юньхао удивился, что она не лжёт, — даже её имя, вероятно, было настоящим. И тут же подумал: но ведь и он сам представлялся настоящим именем, и вот уже долгие месяцы его не только не проклинали — вовсе перестали узнавать. Имена, которым люди придают такой смысл, стоят недорого.

А у Поросёнка Чжу-эра, вспомнил он, уже не будет настоящего имени.

— Ты довольно сильна. Но ты же не родственница главы Се?

— Старшая ученица.

— Он вроде не брал девиц.

— Никого, кроме меня.

Сун Юньхао поковырял языком расколовшийся зуб, прокашлялся и заковылял к телу. Ло Мэнсюэ, заметил он, отводила глаза — слишком жалела ребёнка. Это и к лучшему.

Когда он поднял мальчика на руки, она не выдержала:

— Сун-сюн, его глаза…

— Не смотри. — Он осторожно поправил голову Чжу-эра у себя на плече. Так была видна только левая сторона лица, а с левым глазом всё было в порядке. Мальчик, миловидный и всё ещё слегка румяный, казался спящим.

Сун Юньхао прибавил:

— Он умер на месте. Всё остальное случилось потом.

— Ты говорил про игрушки?

— Оно мастерит себе кукол и таскает везде. Как твоя барышня Сяо.

— Небеса, — выдохнула Ло Мэнсюэ тихонько.

— Хотя у твоей барышни, наверно, кукла поприличнее. Не самодельная.

— Небеса, — повторила она громче.

— Прости. Я не собирался так мерзко шутить.

— Я знаю. Мы не можем спасти всех.

— Этого я мог. Но вчера не захотел.

— Ты отнесёшь его домой?

— Не сейчас. — Надо было, по крайней мере, убрать камень из правого глаза и стереть краску со щеки. Чем тварь, интересно, их красила? Остальные, должно быть, выглядели куда хуже.

Наверно, можно было бы попросить воды у женщины с тройней. Или хотя бы узнать у неё про колодец.

— Надо завернуть его во что-нибудь. — Ло Мэнсюэ беспомощно оглядела улицу и, не увидев ничего, кроме обломков пустой телеги, стала расстёгивать верхний халат.

— Давай лучше я.