Орден неудачников

Этот рассказ запомнился Чжан Вэйдэ как один из самых страшных в Каталоге, и, хотя в нём и не было никаких подробностей про растерзанные тела и кровь, он не любил его вспоминать — но, конечно, рассказ был не страшнее реальности, а Сун Юньхао и Ло Мэнсюэ только что видели и настоящее чудовище, и трупы.

— В одной деревне по ночам слышали, будто кто-то рубит дрова, а потом люди начали пропадать. Уж не знаю, сколько времени прошло, но местные стали бояться стука, а когда кто-то храбрый наконец решил проверить, кто там стучит, увидел эту тварь у заброшенного дома. Она делала вид, будто рубит дрова, только у неё даже топора не было, да и не понимала она, что такое топор, — просто колотила одним поленом о другое, но очень старательно. — В детстве Чжан Вэйдэ отчего-то пару раз снился этот стук.

— Они подражают людям, как обезьяны, но они куда глупее. Обезьяны могут искать выгоды, а эти даже не понимают, что делают, — сказала Ло Мэнсюэ. — Наставник говорил, его тварь пыталась стирать. Они очень сильные, но совсем глупые.

— И на том спасибо. Но я прежде не слышал, что они похищают детей. — Сун Юньхао, нахмурившись, попытался размять плечо.

— Им всё равно, кого убивать, — вздохнула Ло Мэнсюэ. — Просто ты был прав: этот подражальщик играл в куклы.

— А ещё я слышал, они изображают действия самой первой своей жертвы, — сказал Чжан Вэйдэ. — Что в первый раз выучили, то и передразнивают.

Сун Юньхао покачал головой.

— Не просто так передразнивают. Им это позарез нужно. Поверь, я уж сегодня насмотрелся.

И его равнодушный голос прозвучал вдруг так горько, что Чжан Вэйдэ не решился больше ничего спрашивать.

Сун Юньхао сцепил руки на коленях и устало склонил голову. И Ло Мэнсюэ тоже казалась чудовищно уставшей — от мешочка у неё на поясе приятно пахло какими-то цветами, но аромат не мог заглушить смутные запахи леса и земли, и от розовой ткани её скуластое лицо казалось бледнее. Она вытащила платок, сунула в рукав снова, тревожно заправила за ухо волосы и, наконец, проговорила:

— Я тогда пойду.

— Сестрица Ло, погоди, — сказал Чжан Вэйдэ.

Она замерла, развернувшись вполоборота.

— Ты знаешь, что Пин-эр — не барышня Сяо? То есть она, наверно, даже не Пин-эр.

— Конечно, — сказала Ло Мэнсюэ тихо. — Я знала с тех пор, как она села в повозку.

— Она всё рассказала тебе?

— Нет. Она ни за что сама не признается. Но она ещё малышка и не может притворяться. Вы же видели: у неё руки грубее, чем у меня, хотя я с четырёх лет с мечом, и лицо смуглее.

— Почему тогда ты её забрала? Ты могла бы пойти к судье Сяо и…

— Не могла. И обряд ведь уже проведён. Что мне было делать? Пусть она и не барышня Сяо, мстительный дух всё равно напал бы на неё.

— Обряд? — спросил Сун Юньхао резко и окончательно распахнул глаза. — Она что, замена для дочки судьи?

— Боюсь, что да.

— Невозможно. Жертва должна быть добровольной. Я слышал, что взрослые дети соглашались стать заменой для родителей — ну, случаются же почтительные дети. Я даже лично знал одного старшего брата, который был готов пожертвовать собой ради младшего. Но эти девочки ещё совсем малы! Они не могут решать за себя.

Ло Мэнсюэ печально улыбнулась.

— Сун-сюн, ты слишком глубоко понимаешь обряды. Добровольность — это просто слова. Достаточно вслух согласиться стать заменой. Остальное сделает заклинатель. Если они правда примерно одного возраста, это почти идеальная замена.

— Может, она её служанка, — предположил Чжан Вэйдэ осторожно. — Если они росли вместе, она могла быть преданна маленькой барышне.

— Вряд ли. Мне кажется, она почти ничего не знает про настоящую барышню Сяо. Она…

Ло Мэнсюэ вдруг вскрикнула: «Пин-эр, стой!», обеими ладонями толкнула двери и выбежала наружу.

— Она подслушивала? — растерянно нахмурился Сун Юньхао.

— Пока мы одни, скажи, — выдохнул Чжан Вэйдэ, — сестрица Ло ничего тебе о себе не рассказала?

— Я и сам вспомнил.

— Откуда она?

— Орден Гэгун. Знаешь их?

— Я не так много людей знаю в цзянху.

— Их глава перешёл дорогу Чёрным Обезьянам, и те вырезали весь их орден года три назад. То есть я думал, что весь. Она старшая ученица.

— Их было много?

— Не больше полусотни, кажется.

Ладно — едва ли Сун Юньхао мог знать подробности.

Чжан Вэйдэ вздохнул, торжественно поправил рукава — он подсмотрел этот жест у одного столичного чиновника, который так делал, прежде чем сесть за гуцинь, — и вошёл в соседнюю комнату.

Ло Мэнсюэ сидела на кровати, обхватив за пояс Пин-эр, и другой гладила её по спине. Та тихонько, обречённо плакала, раскачиваясь из стороны в сторону. Ни ласковый шёпот, ни поглаживания её не успокаивали.

Чжан Вэйдэ опустился перед ней на корточки и поймал за руку.

— Сестричка, — сказал он тихо. — Не бойся. Мы никому ничего не расскажем.

— Да, — Ло Мэнсюэ быстро закивала. — Больше никто не узнает.

— Что тебе сказал судья?

— Что папе не отрубят голову. Что его отправят в ссылку. Куда-то на юг, я забыла. И он вернётся лет через пять. — Пин-эр вытерла глаза кукольной головой, но они тут же намокли снова. — Вернётся, если я никому ничего не скажу, а я-а-а…

— Ты же ничего не рассказала. Я сам догадался.

— Это всё равно-о-о…