Орден неудачников

— Не бойся, — сказал Чжан Вэйдэ. — Я же не отберу её у тебя. Я только в лошадок играю. Просто моя последняя лошадь немножко… расплавилась.

Кукол вообще-то он себе тоже шил в детстве — похожих, из обрывков ткани, только иногда ему доставались ткани подороже. Правда, что ли, добродетельные чиновники ужасающе бедны? Но платье выглядело дорого.

— Мы хотели погулять, — пояснила Пин-эр.

От кашля её голос звучал хрипловато и неожиданно взросло. Он-то ждал, что она пищит, как мышка.

— Я тоже.

— Ты же не обулся, — заметила Пин-эр с некоторым осуждением. Сама она, несмотря на ранний час, была одета и даже причёсана довольно тщательно.

Чжан Вэйдэ покачал туфли в руке.

— Не хотел будить брата.

— Сбежал.

Вот уж не по годам проницательна. Что значит, дочка судьи.

Но тут она прибавила совсем уж детское, странное:

— Моя кукла тоже ночью убегала.

— В окно улетела?

— Сестрица Ло говорит, окна надо закрывать. Может, уползла под дверь.

— Но теперь ты её нашла? Где?

Пин-эр указала подбородком на перила. Подумав, спросила:

— Ты тоже заклинатель?

— Конечно.

— У тебя нет меча. У того дядюшки очень большой клинок, а у тебя вовсе нет.

— Не все заклинают мечами. У меня есть талисманы. Вот гляди!

Он показал ей простой талисман: знак «огонь» над знаком «гуй», пламя, побеждающее призраков (он не особенно впечатлил Пин-эр), а потом — глупенькую безделушку, которую смастерил вечером для смеха. Весь узкий лист бумаги был густо исписан словом «сладости».

— Очень полезная штука, — заверил Чжан Вэйдэ. Пин-эр только равнодушно глянула на бумагу. — А ещё я умею гадать. Только мне лень искать черепаший панцирь. Хочешь, погадаю тебе по руке?

Пин-эр вновь на миг высунула из рукава ладонь, теперь левую, без куклы, но тут же передумала.

— Отец говорит, это всё обман, — сказала она, и её голос слёзно дрогнул. — Ловкач Мяо тоже так дурил народ. Талисманами разными.

— Почему? Я не знаком, конечно, с Ловкачом Мяо, но вообще способности заклинателей — не обман. Разве сестрица Ло не защищала тебя в лесу?

— У сестрицы Ло меч.

— Ладно, не огорчайся. Я тебя не заставляю гадать. — Чжан Вэйдэ положил туфли на пол и обулся. Нога ныла совсем чуть-чуть. — Я пойду ждать завтрак.

Подумав, он решил, что предлагать ей пирожное бессмысленно — всё равно она с ним не пойдёт.

— Рада, что скоро приедешь к своей тётушке? Может, она уже сегодня вернётся из монастыря.

Пин-эр неопределённо повела плечом. Впрочем, на её месте он бы тоже не проявил восторга, оказавшись у занудной набожной тётки, которую она, может, прежде даже никогда не видела. С другой стороны, любая тётка лучше, чем болезнь и медленная смерть от удара тёмной ци.

Чжан Вэйдэ вдруг пришло в голову, что она осматривается в поисках мстительного духа или его следов. Хочет проверить, безопасен ли постоялый двор.

— Пин-эр! — окликнул он девочку, которая уже направилась к своей комнате. Она обернулась, но не сразу. — Ты слышала вчера песенку?

— Это ветер, — прошептала Пин-эр испуганно, и он немедленно понял, что это значит «да».

Про ветер, должно быть, ей говорила Ло Мэнсюэ, пытаясь успокоить. Ло Мэнсюэ тоже была глуха к звукам, которые ночью издавала нечисть.

— А духа разбойника видела?

Пин-эр покачала головой, очень вежливо сказала: — До свидания, — и закрыла двери комнаты за собой. Даже, кажется, на засов.

Чжан Вэйдэ забрал у А-Ли таз с водой для умывания и тоже вернулся к себе. Сун Юньхао, как ни странно, уже встал и мрачно глядел из окна на реку.

Солнце вставать не собиралось.

Сун Юньхао, конечно, тут же спросил:

— Ты куда делся?

— Ходил за водой. — Чжан Вэйдэ водрузил таз на стол и задумался, стоит ли рассказывать про свои предположения сейчас или ещё раз их перепроверить. Советоваться он не привык, и Сун Юньхао, упёртый, как осёл, вчера его слушать не хотел, но всё-таки…

— Умывайся, — сказал Сун Юньхао, не оборачиваясь.

— Что-то не так с построением?

— Всё так… Ещё дня три продержится даже без вливания новых сил. Слушай, Ло Мэнсюэ с барышней Сяо из уездной столицы приехали — значит, въезжали через восточные ворота?

— Да. А с восточными воротами что не так?

— Да что ты заладил, «не так» да «не так», отлично всё с воротами, за ночь, поди, не рухнули. Думаю, куда делась это тварь. — Сун Юньхао высунул голову подальше из окна. — Вроде вчера она в другую сторону побежала, но не уверен: я её даже не видел толком.

Чжан Вэйдэ поёжился, вспомнив тошнотворный голосок, читавший в ночи нараспев считалочку, голосок, похожий и вместе с тем ужасно непохожий на детский. Отчего-то вспомнились ожившие марионетки чёрного колдуна, про которых Чжан Вэйдэ читал в древней летописи: они танцевали и пели для императора, наверное, таким же странным голосом. Но те марионетки не убивали.

— Ночью оно пришло с востока, — Чжан Вэйдэ вспомнил, как тьма медленно перетекала от одного дома к другому: он уже хорошо знал улицу, мог представить все здания вокруг постоялого двора и вообразить картину, даже не видя, как существо двигалось.

Он сказал уже вслух: