Орда

– Что? В этом гадюшнике?! – воскликнула женщина, но про себя отметила, что Киреев не стеснен в средствах, если поселился в лучшей советской гостинице. – От девчонок, наверное, отбоя нет. Каждый вечер звонят и елейным голоском предлагают: а не желаете ли провести время с очаровательной девушкой? Не так ли, Владимир Валерьевич? Вы же, помнится мне, пользовались большим успехом у провинциальных школьниц.

– Не знаю. Я только сегодня прилетел и в гостинице еще не ночевал, – честно признался кандидат наук.

– Вот что, друг юности, записывай мой адрес, – она продиктовала ему свои координаты и объяснила, как лучше добраться до ее дома. – Через три часа жду тебя. Роскошного ужина не обещаю, но что-нибудь выпить и закусить у меня найдется. До вечера!

* * *

Наконец-то, свободен! Сердце пело и трепетало у меня в груди, готовое вот-вот вырваться наружу. Даже эта противная монголка Бортэ, столько времени державшая меня в страхе, теперь была мне совсем безразлична. Я даже зла на нее не держал. Собираясь впопыхах, она не обратила внимания, что я умыкнул из ее сундучка свой дневник. И сейчас, когда они уплыли вниз по Томи, я сижу в опустевшем доме воеводы и могу целиком и полностью, не опасаясь никого, предаться столь любимому мною занятию, как написание дневника.

Жизнь моя после отъезда в Тобольск француженки и Ивана вообще потеряла какой-нибудь смысл. Еще страх быть раскрытам перед воеводой противной монголкой давил на мою и без того слабую психику.

Однообразные ласки Азизы мне совсем наскучили. И я проводил с ней вечера, словно отбывал тяжкую повинность. Несмотря на отсутствие всякого рвения с моей стороны, старшая жена воеводы меня от мужской повинности не освобождала.

Днями я либо слонялся по дому, либо бродил по городу, изучив все здешние улицы и закоулки. Пару раз напился в шинке, за что получил изрядную взбучку от Азизы. Я ее начинал тихо ненавидеть и все чаще задумывался, как бы мне избавиться от этой назойливой пожилой женщины. Чтобы не сильно ее обидеть и получить карту асташевских золотых приисков, которую, как я считал, честно заработал за полтора года своего гаремного рабства.

Я сдружился с семьей купца Коломыльцева, особенно с сыном его Тедором, который был меня на год старше, но уже работал приказчиком в отцовской лавке. Я частенько заглядывал к нему во время работы. Мы с ним подолгу болтали за жизнь. Тедька под большим секретом поведал мне свою тайну. Он стал мужчиной! Дворовая девка Наталья ходила от него на сносях и по всем народным приметам вскорости должна была разродиться сыном. Его, Тедькиным, сыном. Во как!

В его же лице я нашел еще более благодарного слушателя. Ибо Тедька верил каждому моему слову, а я ему врал с три короба: и про Петербург, и про то, как служил в гусарском полку, а потом меня разжаловали в пехоту за дуэль. О том, какие у меня были романы с блистательными фрейлинами императрицы, сколько я выпивал шампанского, какая у меня была карета и какой кучер в ливрее… А легковерный Тедька все ахал и не успевал осенять себя крестным знамением.

Иван свалился как снег на голову. Его приезда никто не ожидал. Но стоило только ему появиться, как все в доме пришло в движение, началась подготовка к бегству.

Царев писарь велел мне подняться к себе в светелку и дожидаться его. Вскоре и он появился. Заперев дверь на ключ (и откуда он у него взялся!), Иван подсел ко мне на кровать и стал быстро шептать мне на ухо:

– Ночью мы отплываем вниз по Томи, потом по Оби. А у Иртыша встречаемся с царской семьей. Они тоже сплавятся туда из Тобольска. Отец велел тебя посадить в острог, но ты мне нужен на свободе. Скоро здесь будет эскадрон гусар под командованием Ивана Зурина. Знаю, знаю, что вы знакомы. Не перебивай меня, а слушай внимательно. Я тоже с ним тесно сблизился, когда он был у нас в Тобольске в свите генерала Суворова. Как только встретишь Зурина, тотчас передай ему, чтобы садился с солдатами на самый быстрый парусник (пусть заберет его у купца Шумилова) и плыл за нами вдогонку. Как ты думаешь, если мы поможем гусарам поймать самого ордынского хана, оставит нам императрица воеводины заводики и прииски? То-то и оно. А лучше сам сопроводи Зурина в плаванье. Так будет надежнее. Я на тебя очень надеюсь. Ведь у папаши осталась моя возлюбленная Мари. Без вашей с Зуриным помощи мне будет трудно отбить ее. Ну, до встречи, друг.

Что тут началось в Томске! Переполох в асташевской семье не укрылся от других обывателей. Вдобавок князья Черкасские тоже начали спешно собираться в путь. Отец Евлампий в Вознесенской церкви прочел пламенную проповедь, проклинающую Антихриста и его прислужников.

– Люди православные, спасите свои бессмертные души! – взывал он к прихожанам. – Не дайте бесовской ереси проникнуть в ваши благочестивые сердца. Святой мученик за веру протопоп Аввакум взирает на вас с небес и хочет сказать вам: братья и сестры, настал и для вас час испытаний. Лучше очистительная смерть в огне и спасение души, чем поклонение Антихристу. Грядет конец света! Спасемся же от лжи и порока! Да воздаст вам Господь по вере вашей!