Однако все это крайне дорого, непрофессионально и ненадежно. Неудивительно, что как только на рынке появляется качественный продукт, решающий одну из названных (или подобных названным) проблем, фирмы в массовом порядке начинают отказываться от «самодеятельности» и переходить на него. При этом корпоративные клиенты по большей части весьма платежеспособны. В итоге соответствующие рынки стремительно расширяются: есть спрос, и есть деньги для его удовлетворения. Тот, кто в числе первых научается удовлетворять такие потребности, оказывается подхваченным экспонентой взрывного роста. Интересно, что и упомянутая нами раньше компания «Алтайвагон» (см. рис. 4.5 в главе 4) прекрасно вписывается в эту картину. Не потому ли алтайцы, в отличие от большинства других фирм тяжелого машиностроения, преуспевают, что научились поддерживать инфраструктуру чужого бизнеса, поставляя фирмам
Итак, на настоящий момент в России четко проявились два кластера быстрорастущих российских фирм. Первый обслуживает личные потребности социального слоя со средним уровнем достатка[292], второй – потребности бизнеса в необходимых для него услугах. В некоторых сферах оба кластера пересекаются. Например, розничные торговые сети – это одновременно и популярное место покупок для умеренно обеспеченного населения, и мощнейшая сбытовая сеть для производителей потребительских товаров. Потребительское кредитование также представляет собой одновременную услугу и населению, и торговле.
Вряд ли стоит удивляться, что нацеленность на ключевые сектора растущей рыночной экономики (на потребности фирм и людей, являющихся костяком персонала тех же фирм) создала основу для экспоненциального расширения бизнеса. В этом смысле выявленные нами кластеры ничуть не менее важны для будущего страны и не менее престижны, чем потенциальные кластеры в высокотехнологичных отраслях.
Формирование жизнеспособной экономики
В самом деле, еще в 90-е гг. рыночная экономика России являла собой странное зрелище. Нормальное обеспечение бизнеса, та его инфраструктура, которая существует во всем мире, у нас полностью отсутствовала. Лизинга – нет, факторинга – нет, средств автоматизации и управления фирмой – нет, рекрутинга – нет и т. д. Да что там рекрутинг! Нормальных магазинов, наконец, не было! Еще недавно «каналами сбыта» для подавляющей части товаров были какие-то вагончики и ларьки на рынках.
И одновременно не было товаров и услуг для ключевых работников, для костяка занятых на фирмах. Люди, осуществлявшие основную часть квалифицированной работы на фирмах, не могли с толком потратить свои умеренные, но не нищенские заработные платы. Им предлагалась либо откровенная дешевка, либо хорошая продукция по недоступным ценам. Фактически это сводило на нет мотивацию профессионалов к работе.
Такую экономику невольно хочется уподобить живому существу без пищеварительного тракта, с горем пополам способному заглотить, но не переварить пищу. Именно так, не переваривая, и заглатывала страна, скажем, импортную продукцию, оплаченную нефтяными деньгами и проданную из грязного вагончика на рынке.
Конфета Коркунова первой среди потребительских товаров пробила брешь в сознании населения, доказав, что сделанная в стране продукция может по качеству превосходить западную. Вместе с тем в ценовом отношении она осталась доступной людям со средним уровнем дохода и потому стала подлинным бестселлером. Ботинки Ralf Ringer, пельмени «Дарья» и «Мириталь», соки «Вимм-Билль-Данна» или «Лебедянского» – явления того же порядка. Они заполнили реальные потребительские корзины наиболее активной и продуктивной части населения.
Точно так же знаковым явлением стали экспресс-кредиты «Русского Стандарта», сделавшие доступной бытовую технику для небогатого потребителя. И факторинговые услуги НФК, открывшие путь на рынок многим средним и (или) быстрорастущим фирмам. Справочные правовые системы «Гарант» и «Консультант плюс» позволили многим фирмам при заключении контрактов перестать рисковать так, словно речь идет о передвижении по минному полю. А «1С: Бухгалтерия» дала возможность относительно просто и экономично наладить учет.
6.4. «Русское экономическое чудо»: фантастика или реальный шанс?