Опускается ночь

– Я не понимаю, зачем тебе нужно стрелять в кого-то, – произносит Клэр с почти умоляющей интонацией. Но Пип, кажется, вовсе не слышит ее.

– Я хорошо стреляю из лука, – говорит Пип. – Думаю, научусь неплохо стрелять и из пистолета.

– Оружие – это просто инструмент, мистер Кингсли, – хладнокровно произносит Леандро. – Это просто инструмент, как серп или мотыга, особенно здесь, на ферме.

– Пип не входит в число ваших сторожей, мистер Кардетта.

– Но это правда здорово, Клэр. Отец сказал, что это хорошая идея, – говорит Пип, отходя от нее. Вновь поднимает пистолет и смотрит в прицел. – Знаешь, тут полно бандитов. Шаек бунтовщиков. Так я смогу защитить нас, если понадобится. – Он прищуривается, наклоняет голову, целясь.

Клэр смотрит на него в глубоком потрясении.

– Мальчика расстроило кое-что из того, что он здесь увидел, – тихо произносит Леандро, чтобы слышать его могла только Клэр. – Это способ помочь ему почувствовать себя сильным, храбрым.

– Нет, это способ ожесточить его, – отвечает она с дрожью в голосе.

– Так мы становимся сильнее. – Леандро пожимает плечами. – Никакого вреда от этого не будет, даю слово.

Клэр наблюдает еще некоторое время и понимает, что проиграла. Ей хочется сказать Леандро и Людо: вы его не получите. Но Пип больше не ребенок, а ее ребенком никогда и не был. Людо поднимает взгляд и встречается с ней глазами, и на этот раз никакой улыбки, никакого веселья, лишь холодный, пристальный, испытующий взгляд. Клэр уходит, и тут раздается третий выстрел. От этого звука у нее звенит в ушах, и она слышит довольный смех Пипа и аплодисменты Леандро.

На другой день Клэр сидит на крытой террасе вместе с Пипом, они играют в рамми пожелтевшими картами, которые нашли в пустующей спальне. Клэр по-прежнему напряжена, ей так много нужно сказать ему, но, когда доходит до дела, она не в силах облечь в слова ничего из того, что накипело у нее в душе, и поэтому продолжает молчать. Она не может объяснить ему, почему ее так тревожит то, что Людо и Леандро учат его стрелять, и почему она не доверяет им обоим. В первый раз повисшее между ними молчание становится тягостным. Это еще одно обстоятельство, вызывающее у нее внутренний протест, но слова только еще сильнее все запутают. Когда во дворе внизу слышатся резкие возгласы, эхом отдающиеся от стен, они обмениваются тревожными взглядами и прекращают игру. Все снова плавится от жары, но небо темно-синее и дует легкий освежающий ветерок. День кажется слишком прекрасным для такой вспышки ярости. Это голос Леандро – его невозможно спутать ни с кем, – его тирады время от времени прерываются, словно кто-то отвечает ему, голосом слишком тихим, чтобы его можно было услышать с террасы. Это может быть один из слуг, это может быть Марчи или Бойд. Наступает пауза, и кажется, вся массерия замирает, напряженно вслушиваясь в тишину, и затем раздается крик Леандро:

– Это что, чертова шутка?

Слышится хлопанье двери, и затем наступает тишина, воробьи во дворе вновь начинают скакать и чирикать, словно они затаились на время, не смея издать ни звука.

– Как ты думаешь, что значит все это? – нервно спрашивает Пип. Он всегда терпеть не мог крик, разговоры на повышенных тонах и всяческие конфликты.

– Наверное, мне стоит пойти и узнать… убедиться, что все в порядке, – говорит Клэр, вставая. – Побудешь здесь? – спрашивает она Пипа, и он кивает, тасует карты и начинает раскладывать пасьянс.

Она спускается вниз в длинную гостиную. Кто-то в состоянии сильного возбуждения захлопнул ведущую туда дверь, но она не знает кто: сам Леандро или тот, на кого излился его гнев. Заглянув в щелку, Клэр видит бумаги, разбросанные по стоящему в середине комнаты дивану, тихо шелестящие на сквозняке. Она видит седую голову Леандро, его опущенные плечи и могучую грудную клетку и затаивает дыхание. Она уже собирается ускользнуть, как вдруг понимает, что лежащие перед ним бумаги – это эскизы Бойда. Ее пальцы с силой сжимают дверной косяк, в какое-то мгновение ногти тихонько царапают по дереву, и Леандро тут же поворачивает голову.

– Миссис Кингсли, – угрюмо произносит он. Лицо его мрачнее тучи. – Заходите, присоединяйтесь. Вы, должно быть, слышали небольшой взрыв. Уверен, что его было слышно даже в Джое.

– Все ли в порядке, мистер Кардетта? – задает она бессмысленный вопрос. И нервно присаживается на краешек дивана напротив него.

– Наверное, да. Боюсь, я устроил вашему мужу разнос, которого он не заслужил. Возможно, он не имел в виду ничего дурного. Непонимание, только и всего. Вряд ли он относится к тому типу людей, которые стали бы намеренно кого-то провоцировать.

– Разумеется, мистер Кардетта, и уж точно он не стал бы сознательно провоцировать вас.

Хозяин бережно раскладывает эскизы перед собой, беря их исключительно кончиками пальцев, и хмурится в глубокой задумчивости.