– У нее были темные волосы, темные глаза; совсем не похожа на тебя. У нее была такая певучая манера говорить… Мне всегда нравилось слушать, как она говорит, звук ее голоса. Она ничего не боялась. Она не боялась голода, не боялась нужды. Не боялась того, что скажут люди. Она испугалась только… – Он умолкает, с трудом сглатывая подступивший к горлу комок. – Она испугалась только в конце. После того… как на нее напали. Мне кажется, ей было страшно умирать, и мне было страшно. Лучше бы я не видел ее страха.
– Этторе, мне так жаль. Я уверена… уверена, что она была рада, что ты рядом. Должно быть, это было очень тяжело, но она была рада. Я была бы рада.
– В конце она едва ли узнавала меня. – Этторе обвивает рукой ее голову и притягивает ближе к своей груди. Клэр кажется, что это непроизвольный, инстинктивный жест при воспоминании о девушке, которую он потерял. – У нее… у нее была ужасная лихорадка. Она никого не узнавала.
– Ты пережил такую потерю. Ты и Паола. Твой дядя… Леандро сказал мне, что она потеряла мужа, который пропал в Америке, а затем возлюбленного, который тоже был убит. Она сильно любила его?
– Да. Думаю, так же сильно, как я Ливию. Но она… храбрее меня. Сильнее. Она не показывает своего горя. Ты думаешь, это неправильно? Ведь мужчина должен быть сильнее?
– Нет. Не всегда. Я видела ее только мельком, но именно такой она мне и показалась – сильной. Словно она одета в доспехи. Наверное, человек может быть… слишком жестким.
– Не здесь. Здесь ты не можешь быть слишком жестким. Ты должен быть жестким.
– И потом, у нее есть сын. В нем частичка ее потерянного возлюбленного, у нее есть кого любить и о ком заботиться, это помогает отвлечься от страданий.
– Да, это правда. Многие женщины ждут – ждут весточки от своих мужей, или отцов, или братьев, которые уехали в Америку. Иногда они пишут, иногда присылают деньги, иногда нет. И все же они ждут. Но не Паола. Она дала своему мужу два года после того, как он уехал туда. Два года, чтобы написать ей письмо или подать какой-то знак, что он жив и, если жив, что она еще нужна ему. Ничего не пришло. И тогда она сказала мне: «Жизнь слишком коротка» – и сумела полюбить вновь. Она исцелилась, она… не позволила унынию завладеть своим сердцем. А я, похоже, не могу.
– Прошло только полгода с тех пор, как ее не стало, – мягко говорит Клэр. Она садится, отстраняясь от него, и Этторе поворачивается, чтобы посмотреть на нее. Он кажется усталым и уязвимым, словно он сдался, отказавшись от борьбы, и ей очень хочется найти способ поддержать его.
Она окидывает взглядом выжженные поля вокруг, ощетинившиеся обгорелым жнивьем; это бедная земля, опустошенная, словно разбитое сердце.
– Я начинаю понимать, насколько сильным нужно быть, чтобы выжить здесь. Работать на таких людей, как тот управляющий, Людо Мандзо… – Она качает головой. – Я видела… как он ужасно обошелся с одним человеком. Он заставил его вытаскивать зубами жнивье из земли, словно тот животное.
– Людо Мандзо любит унижать людей. Мальчишек особенно, да и всех, кого только может. – В голосе Этторе звучит металл. – Любой предлог… Он будет выискивать
– Но
– Он плоть от плоти этого места и кровь от крови здешней многовековой ненависти. Других причин не существует. Многие пытались свести с ним счеты, но он чертовски живучий. Говорят, ему помогает сам дьявол. Давид, любовник Паолы, которого убили на ферме Джирарди, однажды темной ночью приставил к его горлу нож, но нож каким-то образом проскользнул у него в руке и не вошел глубоко. Давид утверждал, что Мандзо охраняют злые чары. – Этторе вскидывает голову, и Клэр непонятно, верит ли он в это.
– Нет ничего удивительного в том, что ты злишься.
– Злюсь? – Этторе качает головой. – Осы злятся. Избалованные дети злятся. То, что чувствуем мы, гораздо глубже. Гораздо хуже.
– Думаешь, это Людо Мандзо выстрелил в Давида на ферме в Джирарди? Думаешь, он узнал его и… застрелил намеренно?
– Что ты говоришь, Кьяра?
– Я спросила Леандро о том, что случилось на той ферме… Он сказал, что Людо был там в тот день, что он был одним из тех, кто открыл огонь…
Этторе подается вперед, и она умолкает. Он отстраняет ее от себя, держит на расстоянии вытянутых рук, моргает.
– Он сказал, что Людо Мандзо был в тот день у Джирарди? Ты уверена? – Его пальцы впиваются в ее тело, причиняя боль. Она молча кивает. В одно мгновение Этторе встает и шагает по направлению к Дель-Арко, не сказав больше ни слова.