Opus 1

Разошлись они не поэтому. В какой-то момент Ева устала чувствовать себя рыцарем рядом с капризной принцессой – по части истерик и тонкости душевной организации мальчики-музыканты могли дать девочкам фору. А ей самой не хватало рыцаря, с которым можно забыть о проблемах и холоде.

– Пожалуй, не моё, – на диво спокойно согласился Герберт. Встал. – Завтра меня не будет целый день. Надеюсь, на сей раз ты не вытворишь глупостей.

– Я за ней присмотрю, – жизнерадостно пообещал Мэт.

– Если я буду полагаться на то, что ты за ней присмотришь, могу уже считать её сидящей в темнице. Отдать тебе тщательно продуманный приказ? На всякий случай?

– Не надо, – сказала Ева, всем своим видом выражая послушание. – У меня своя голова на плечах есть.

– Рад, если так. – Некромант пристально взирал на неё сверху вниз. – Не покидай замок. Урок с Эльеном не отменяется. Можешь идти.

Ева думала, что он сядет у огня, но Герберт направился к выходу.

– А куда ты завтра?..

– Есть дела. Вечером в столице проходит турнир по немагическому фехтованию. Весь столичный свет собирается там, мой брат выступает.

– Твой брат? Тот, который тоже претендовал на престол? – Услышать о нём от Герберта оказалось неожиданно. – Он фехтует?

– Лучше всех в Керфи. Надеюсь, завтра он это подтвердит.

Не считая нужным прощаться, некромант прикрыл за собой дверь.

– Тоже хочешь на турнир, златовласка?

– Хочу. Но не пойду. Даже не намекай. – Ева состроила демону насмешливую гримаску. – Герберт большой мальчик, как-нибудь справится без меня.

В конце концов, развеяться и прогуляться я могу и в саду, думала она, возвращаясь в спальню. Там-то меня никто не увидит. И ничего мне не грозит. Верно?

Как оказалось впоследствии, это было не совсем верно. Зато Еве представилась уникальная возможность опровергнуть распространённое мнение о том, что не ошибаются только покойники.

Как выяснилось, и им это вполне под силу.

***

Вечер следующего дня Гербеуэрт тир Рейоль встречал в ложе на трибуне Королевской арены.

Подходил к концу последний этап командной игры. На ярко освещённой арене прорастили деревья, воздвигли скалы, фонтаны, лабиринты из зелёных кустов и две каменные башни; изумрудный газон наискось рассекли рекой – прозрачные воды исчезали прямо под резной оградой трибун. Большая часть декораций была иллюзией, но крайне искусной. В команды собирали пятерых, каждого защищал зачарованный костюм, временно парализовавший игрока при точном попадании в сердце и определённом числе «мелких ранений». Игра заканчивалась, когда кто-то добирался до знамени вражеской команды: пёстрые флаги, раздуваемые волшебным ветром, гордо реяли на верхушках башен.

В этой дисциплине турнира, особенно любимой публикой по причине зрелищности, участие принимали не все. Берегли силы для одиночной борьбы – да и не каждый способен был действовать в согласии с теми, с кем уже завтра придётся соперничать. Но Миракл Тибель участвовал; трибуны взревели, когда он в очередной раз подоспел на помощь товарищу, попавшему в окружение, и, отчаянно рискуя, отбил его от трёх противников разом. Спас соратника в ситуации, которую многие сочли безнадёжной, где почти все предпочли бы «продать» товарища, но не подставляться самому.

– Они так любят его, – сказал Кейлус Тибель, глядя в бинокль на ликующих зрителей, которые скандировали имя представителя королевской семьи. – Мальчишку, даже командовать неспособного.

Миракл отсалютовал трибунам, расчеркнув воздух кончиком шпаги. Сцену от остальной арены отделял звуконепроницаемый барьер, но отзвуки рёва пробились даже сквозь него. Тёмно-синий костюм за сегодня встретил лишь пару лёгких ударов, в спокойном лице не было ни торжества, ни насмешки – одно удовольствие от игры, идущей по твоим правилам.

– Трудно совмещать роль капитана с ролью лучшего бойца, – бесстрастно заметил Герберт. – Командиру пристало координировать действия остальных, не рискуя собой. Мирк не из таких.

Ложа, где они сидели, предназначалась только для светлейшей семьи. Открытую арену, которую в дождливую погоду закрывали магическим куполом, окольцовывали ряды сидений: жёстких – на местах подешевле, мягких – там, где за представлением наблюдали состоятельные зрители. Королевскую ложу, отделанную алым бархатом (её полукругом огораживала прозрачная плёнка колдовского щита), обставили пышными удобными креслами. На почтительном отдалении от гостей дежурили бдительные стражники. В воздухе стыл металлический запах снега, таявшего на крыше, мирры и лилий – духов королевы – и кедра с горьким цитрусом, шлейфом овевавших лиэра Кейлуса.

– Он мог бы командовать, но ему хватает мудрости распорядиться своими силами наилучшим образом. Умерить амбиции, прислушиваться к чужим советам. Играть в команде, когда ты сильнее многих и мог бы довольствоваться участью блестящего одиночки. – Голос королевы звучал благодушно, но задумчивость, скользнувшая за этим благодушием, напугала бы кого угодно. – Нетрудно понять, почему им восхищаются.