Opus 1

Ростом он доходил Еве примерно до груди. Если облачение в виде бархатного зелёного камзола было вполне ожидаемым, то отсутствие бороды и пивного животика оказалось неожиданным. Гном был маленьким и щуплым, с острыми ушами под огненно-рыжими кудряшками; его можно было бы принять за ребёнка, если б не лицо – гладкое, юное, но определённо не ребяческое.

Красивым назвать его было трудно. Слишком много неправильности сквозило в острых чертах. Зато странно притягательным – вполне.

– Приветствую, смертные, сумевшие узреть проход в Потусторонье, – мелодично проговорил гном. Его глаза в лесной полутьме мерцали мхом и золотом, тёмными изумрудами, вобравшими в грани весеннее солнце. – Что нужно вам от маленького народа?

Глаза принадлежали очень древнему, очень нечеловеческому существу. Как и голос. И пугали в той же мере, что завораживали.

Возможно, поэтому Герберт так ретиво склонил голову.

Еве не потребовалось указаний, чтобы последовать его примеру.

– Мы потревожили тебя, о обитатель Потусторонья, дабы осуществить то, что было предсказано величайшей пророчицей рода людского, – с почтительностью, которой Ева никак не ожидала услышать в его голосе, проговорил некромант. Неизвестно, увидел ли он в конце концов дверь, но того, кто вышел из неё, узрел определённо. – Этой деве суждено свершить то, что было предречено задолго до её рождения. Свергнуть тирана, предотвратить страшные разрушения, вернуть свет на наши земли. Для этих великих деяний ей нужен пламенеющий клинок, что могут выковать лишь ваши непревзойдённые кузнецы.

Гном смерил Еву оценивающим взглядом – и у неё возникло ощущение, будто из них двоих вовсе не она смотрит на своего визави сверху вниз.

– Я сам кузнец. Но не вижу для себя интереса, – сказал гном, отворачиваясь.

– Мы щедро заплатим. А если вы не нуждаетесь в золоте, можешь доказать превосходство вашего народа в интеллектуальном поединке.

– Если ты о замшелой традиции под названием «игра в загадки», нам нет нужды что-либо доказывать.

– И не хотите развеять скуку? – невинно осведомилась Ева. – Или просто боитесь проиграть?

Гном, почти шагнувший в арку, оглянулся.

– О, простите. Я из другого мира, где ваш народ считают выдумкой, – добавила Ева под пристальным взглядом гнома и уничижительным – некроманта. – Так что я определённо заслужила того, чтобы меня щёлкнули по носу и поучили уважать старших. А сокрушительный проигрыш, который вынудит нас удалиться отсюда несолоно хлебавши, подходит для этого как нельзя лучше, верно?

В тишине слышны были отголоски журчащего вдалеке ручья.

– А ты забавная, девочка, – наконец задумчиво констатировал гном.

– Ага, – смиренно согласилась Ева (кажется, в этом мире ей предстояло часто это выслушивать).

– И не думай, что тебе удалось меня провести, изображая неразумную особу. Но сыграть с тобой будет… любопытно. – Развернувшись к ней лицом, маленький собеседник скрестил руки на груди. – Играем, пока один из нас не ошибётся с ответом. Выиграете – будет вам меч. Без платы.

– А если проиграем?

– Уйдёте несолоно хлебавши, как ты и сказала. – Зелень в его глазах сверкнула насмешливым золотом. – И я заберу рубин из твоей груди.

Ева опустила растерянный взгляд вниз.

Рубин надёжно прикрывали три слоя одежды.

– Нам не нужно видеть золото или камни, чтобы ощутить их близость, – безошибочно расшифровав этот жест, сказал гном. – Мы чувствуем их. Мы слышим их, как ты слышишь человеческий голос. Камень зовёт меня. А чары, которыми он опутан, силы, которыми он напитан… делают его весьма любопытным экземпляром. – Он улыбнулся, и улыбка эта не сулила ничего хорошего. – Загадываем по одной, поочерёдно. Начинаю я.

Ева коротко оглянулась на Герберта: тот едва заметно кивнул, из чего можно было сделать вывод, что заменить рубин не будет проблемой.

Она искренне надеялась, что не будет.

– Отгадываем вместе. И загадывать буду я, – сказал некромант.

– О нет, мальчик. Меч нужен ей. Я принял её вызов, не твой. Я играю с ней. – Глядя на Еву, гном предвкушающе качнулся с мысков на пятки. Свет бликами соскользнул с острых носов его щегольских лаковых ботинок. – Я благо для тех, кто меня не познал, мученье тем, кто в мои сети попал, и если ты тот, кто мечтал обо мне, поверь, что порою блаженство – во тьме.

Не выдержав его взгляда, Ева потупилась. Ковырнула мыском сапога хвою под ногами, удерживаясь от искушения посмотреть на Герберта в поисках подсказки.

В загадках она никогда не была сильна.

Ладно. Надо успокоиться и рассуждать логически. Речь явно о каком-то явлении, и вряд ли гном стал бы загадывать элементарщину в духе «два кольца, два конца». Значит, это нечто хорошее для тех, кто с этим незнаком, но познакомиться с ним явно несладко, и… и…

– Попытка всего одна? – спросила Ева.

– Да.

– А повторить загадку можно?

Гном повторил.

Ева задумалась.