Опрокинутый горизонт

Он со вздохом подъехал к ней на своем табурете, поправил шлем, сильнее затянул ремешок.

– Ты меня придушишь!

– Извини. – И он чуть ослабил ремешок.

Вернувшись на рабочее место, он повторил весь комплекс.

– Что-то не так? – спросила Хоуп, видя озабоченность Люка.

– Техника барахлит. Похоже, отказала целая серия электродов.

– Наверное, это мои мозги так на них подействовали, – пошутила Хоуп.

– Типун тебе на язык! Запасного шлема можно не ждать до Нового года. Целая неделя коту под хвост! Вот черт!

– Получается, у Джоша освобождается несколько вечеров подряд? Да здравствует поломка! – вскричала она, стаскивая шлем.

Пригладив волосы, она встала и чмокнула Люка в щеку.

– Можно идти? – спросила она насмешливо.

– Ступай уже! – ворчливо отозвался Люк. – Все равно спасибо.

– Приходи к нам завтра ужинать. Я испеку хворост с карамелью, надо же как-то загладить вину.

– Какую еще вину?

– Как же, ведь мой суперинтеллект вывел из строя твое оборудование.

– Завтра у нас вечер с томографом. Надеюсь, хоть он окажется исправен.

– Хочешь, я опять приду? Дай мне шанс вывести из строя и его! Ничто не доставит мне такого удовольствия, как это!

– До завтра, Хоуп, – весело ответил Люк.

* * *

Джош явился в лабораторию спустя четверть часа. Люк проверял электроды и удивлялся: все они были в полном порядке и накрепко припаяны к шлему.

– Где Хоуп? – спросил его Джош.

– Здесь, где же еще? Поищи в холодильнике.

Джош недоуменно уставился на него.

– Что ты спрашиваешь? Ее здесь нет. Наверное, она со своими подругами.

– Знаешь, что меня всерьез пугает? Твое хорошее настроение. Что опять не так?

– Все так, просто я предпочитаю иметь дело с нормальным оборудованием. Сядь-ка, мне надо кое-что проверить.

Люк водрузил на голову Джошу шлем и провел то же исследование, что раньше с Хоуп. Самописцы, недавно не желавшие двигаться, пришли в движение, когда Джош поднял руку. Люк внимательно следил за выписываемыми кривыми, определяя источник недавней неисправности. Теперь все работало нормально, можно было продолжить эксперимент.

Шли часы. Джош почувствовал утомление.

– Хватит на сегодня! – простонал он, стягивая шлем с головы. – Схожу за Хоуп. Подбросишь нас?

Люк сохранил данные записей и выключил монитор.

– Жду вас на стоянке. Не задерживайтесь!

– Я постараюсь, – пообещал Джош с порога.

– Кстати, Джош, окажи мне услугу. Приведи завтра Хоуп.

– Пожалуйста. А зачем?

– Она только что была здесь. Я воспользовался этим, чтобы кое-что записать. Хотелось бы сравнить эти записи и данные томографии.

– Мог бы сразу мне об этом сообщить.

– А я что делаю? Кстати, у меня есть замечательная запись дня вашей встречи.

– Правда? Покажешь?

– В другой раз. Я уже все выключил и хочу домой. Можешь не сомневаться, электрическая активность свидетельствует о высоком эмоциональном напряжении, кривые описывали страшные зигзаги. Проваливай, не тяни.

* * *

– Как насчет рождественского вечера в Салеме? – предложила Хоуп, ныряя под одеяло.

– Я бы с радостью, только у меня язык не повернется попросить у Люка машину. Ведь ему тогда пришлось бы остаться дома.

– Ты прав, милый Джош, это неудобно.

– С каких пор ты дразнишь меня «милым Джошем»?

– С тех пор как поняла, что я твоя, и решила найти способ ответить тебе тем же.

Повернувшись к нему, Хоуп сбросила одеяло. На ней ничего не было.

– Скажи, ты действительно мой? – спросила она, садясь на него верхом.

Долго ждать ответа не пришлось.

* * *

После переезда Джоша Люк превратил его комнату в кабинет. Сначала он думал сам там поселиться, но в этих стенах ощущалось и былое присутствие Хоуп. Работе это не мешало, чего нельзя было сказать о сне.

Достав из внутреннего кармана пальто документы, украдкой вынесенные из Центра, Люк уселся за стол, чтобы внимательно их изучить. Кривые выглядели необычно, и чем дольше он их изучал, тем больше сомневался, что причиной этого стала неисправность электродов. Эти аномалии не давали ему покоя, хотелось скорее убедиться в необоснованности возникших подозрений.

* * *

Хоуп проснулась с первыми лучами солнца. Утренний свет затопил лофт, солнце, лившееся сквозь стекла, выбелило паркет. Хитро улыбнувшись, она пощекотала крепко спавшему Джошу щеку. Он что-то пробормотал и засунул голову под подушку, но она приподняла подушку и шепотом попросила:

– Испеки мне блинчиков!

– Я тебя умоляю, Хоуп!..

– С кленовым сиропом.

– Нет.

– Сегодня у нас годовщина.

Джош повернулся к ней. Его взгляд выражал недоумение.

– Какая годовщина?

– Нашей первой ночи.

– Да ладно!

– До чего же мне нравится твоя легкая склонность к хамству!

– Не морочь мне голову! Мы впервые провели вместе ночь десятого ноября.

– Ну вот ты и проснулся. Что насчет блинчиков?

– С тобой не соскучишься, – буркнул Джош, вставая.

Натянув джинсы, он встал за кухонную стойку.

– Когда ты меня познакомишь со своим отцом? – спросила она, подсаживаясь к нему.

– Кто-нибудь когда-нибудь сумеет расшифровать зигзаги женской мысли? – вздохнул Джош, закатив глаза.

– Можно поинтересоваться, какой смысл ты вкладываешь в эту фразу?

– Как ты перескочила от блинчиков к моему отцу?