Оплата – наличными

Она откинула голову и приоткрыла глаза. Джинни медленно пришла в себя и погладила меня по щеке.

– Где ты был, Джонни? – хрипло спросила она. – Я ждала и ждала. Я переехала сюда, надеясь, что ты вернешься. Я так долго ждала.

– Я все тебе потом расскажу. Давай, малышка, надо уходить отсюда поскорее. И уезжать из города. На улице стоит моя машина.

– Куда мы едем? – Она села, прикрывая руками разодранное платье.

– Решим по дороге. Надо торопиться.

Она вздрогнула:

– Где этот ужасный коротышка? Кто он?

Я поставил ее на ноги. Коленки у нее подогнулись, и она бы упала, если бы я не подхватил ее.

– Ни о чем не беспокойся. Идем отсюда.

– Нет! – Она попыталась оттолкнуть меня, но я держал ее. – Я не пойду с тобой, пока не узнаю, что все это значит. Почему мы должны уехать? Позвони в полицию, Джонни. Вызови сюда полицейских. Почему мы должны бежать?

– Ты не понимаешь, Джинни, – сказал я, пытаясь сдержать нетерпение. Каждая потерянная секунда ухудшала наши шансы. – Мы не можем звать полицию. Капитан полиции с ними в сговоре. Мы должны бежать отсюда!

В ее глазах отразился испуг.

– А что это за разговоры про деньги? – спросила она не дыша. – Что за деньги, Джонни?

Я сразу понял – ни за что не надо говорить ей про доллары. Может быть, потом, но только не сейчас. Она не поймет, что они принадлежат мне по праву, она даже может решить, что я украл их.

– Он с кем-то меня спутал, – ответил я. – Идем же, Джинни. Я все расскажу тебе в машине.

– Он все спрашивал меня про казино, – говорила Джинни, не слушая меня. – Он сказал, что ты украл их в казино.

– Он врет. Идем, дорогая. Он в любую минуту может вернуться. Он очень опасен.

– Джонни, ты украл их?

– Конечно нет.

– Честное слово?

– Да, честное слово. Это все ошибка. Идем, Джинни, идем скорее.

– Тебе придется мне помочь. Я не могу идти.

Я с облегчением вздохнул.

– Тебе не надо идти. Я понесу тебя, – сказал я и взял ее на руки.

Она обняла меня за шею:

– Я так испугалась, Джонни. Я так по тебе скучала.

– Все будет хорошо. Через недельку, дорогая, ты обо всем забудешь.

Я подошел к двери и открыл ее.

За дверью стоял капитан Хейм. В руке он держал кольт, которым и затолкал меня обратно в комнату. Глаза у него были похожи на две льдинки.

Глава 3

Я посадил Джинни в кресло, а сам поднял руки; Хейм вошел в комнату и ногой закрыл дверь.

– Похоже, на последнем убийстве я тебя поймал, – сказал он. Кольт смотрел мне в грудь. – Рикка прожил достаточно долго и успел сказать мне, что это ты застрелил его. Ты становишься опасным, как бешеный пес, Фаррар.

Я услышал, как в ужасе ахнула Джинни.

– Послушай… – начал я, но Хейм перебил меня.

– У меня есть доказательства, что ты убил Райзнера и эту Вертхэм, а теперь еще и Рикку, – продолжал он. – Это уже слишком. К стене!

Я понял, что он хотел сделать. Я понял это по его взгляду. Он не может допустить, чтобы я предстал перед судом. Слишком много я о нем знаю. Самый простой для него выход – пустить в меня пулю при сопротивлении во время задержания.

Я взглянул на Джинни. Она, широко раскрыв глаза, смотрела на меня, лицо ее было бледным и испуганным.

Хейм тоже бросил на нее взгляд.

– И ты, – сказал он ей. – К стене рядом с ним!

Она погибнет вместе со мной. Он не может оставлять свидетеля.

– Погоди, Хейм! Мы можем заключить сделку.

– К стене! – рявкнул он. – Я не вступаю с тобой в сделки. Мне запрещено!

– Тебе запрещено, ну и что ж? – заговорил я поспешно, зная, что в любую секунду он может выстрелить. – У меня половина резервного фонда казино – четверть миллиона долларов!

Это его удержало, как я и думал. Глаза его блеснули.

– Не морочь мне голову, Фаррар, – сказал он жестко, – тебе не удастся выкрутиться. – Но прозвучало это как-то неубедительно.

– Отпусти нас обоих, и я поделюсь с тобой. Сто двадцать пять тысяч будут твои!

– Где они?

– Там, где ты без меня их не возьмешь. Наличными, Хейм. Эти деньги нельзя проследить. Мне надо только три часа форы. Идет?

– Я не стану договариваться с тобой, пока не увижу деньги, – сказал он.

– Увидишь, но мне нужно, чтобы ты пообещал – ты дашь нам три часа форы после того, как получишь деньги.

На его обожженном солнцем лице появилась насмешливая улыбка.

– Я заберу все, Фаррар. Тебе нечего поставить для торгов. Я заберу все и дам тебе час форы.

– Нет! Я дам тебе две сотни. У меня тоже должно что-то остаться. Мне надо уехать, поэтому я прошу фору в три часа.

– Все деньги, иначе я пристрелю вас обоих и поищу доллары сам. – Он ухмыльнулся. – Вот так-то. Говорю же – ты ничем не можешь меня заинтересовать.

Я был готов купить нашу с Джинни свободу за половину денег, но все я ему не отдам. Слишком дорого они мне достались, чтобы вот так, запросто, расстаться с ними. Был только один выход.

– Оставь мне хоть пять тысяч. – Я притворился, что впал в отчаяние. – Надо же мне на что-то уехать.

– Наверное, – ответил он, усмехаясь. – Где они?

Я понял – он пристрелит меня, как только получит деньги. Снова жизнь толкает меня на убийство.

– Я буду полным идиотом, если скажу тебе, так ведь? Как только ты узнаешь, что тебе помешает меня пристрелить?

Он попытался справиться со своим лицом: