Оплата – наличными

– Сядьте и расслабьтесь. С вами ничего не случится. За мной гонится полиция, и я посижу у вас, пока они не уйдут.

Блондинка села. Похоже, она была рада это сделать.

Я подтащил чемодан к открытому окну и выглянул. Променад был далеко-далеко внизу. Там уже собралась большая толпа. К входу в отель, завывая сиренами, подъезжали полицейские автомобили.

– Минут через десять, – сказал я, отворачиваясь от окна, – полицейские постучат к вам в дверь. Делайте что хотите. Меня разыскивают по обвинению в четырех убийствах, одним больше, одним меньше – мне все равно. А вам, думаю, нет. Скажете им, что не видели меня. Если попробуете что-нибудь другое, получите пулю. Ясно?

Она побледнела.

Мне было жаль ее, но сейчас я оказался в таком положении, когда не мог наносить ложных ударов. Я стоял у окна. Толпа прибывала с каждой секундой. Появилось еще несколько патрульных машин. Полицейские начали оттеснять толпу, оставляя перед отелем свободное место. Внизу, должно быть, собралось не меньше трех тысяч человек, и их число увеличивалось с каждой секундой.

В коридоре послышался шум. Ни один полицейский не может ходить тихо, а когда их идет много, они топают, как стадо быков.

Они шли от комнаты к комнате, как я и предполагал. Ну, теперь дело за блондинкой. Если она мне не поможет, я пропал.

– Они будут у нас через минуту, – сказал я, стараясь говорить ровным голосом. – Вы знаете, что делать. – И махнул в ее сторону пистолетом.

Она сидела застыв, как восковая фигура, глаза ее становились все больше, а лицо приобретало оттенок старого пергамента. Больше она не казалась хорошенькой.

И вот раздался стук в дверь.

Долгое время ничего не происходило. Я глянул на блондинку и махнул пистолетом в сторону двери. Она глядела на меня широко раскрытыми от ужаса глазами.

Постучали еще раз – теперь уже громче.

– Давайте, ну, – прошептал я, понимая, что она ничего не сделает.

Я оказался прав. Блондинка вдруг завизжала и повалилась на пол.

– Открывайте! – пролаял голос из коридора, и чье-то плечо ударило в дверь.

Глава 4

У меня не было будущего. Если я попаду им в руки, а следствие поручат Хейму, это конец. Но меня беспокоило другое. Сейчас я мог думать только о деньгах в чемодане. Если бы у меня их не было, Хейм бы их не получил. Больше меня ничего не волновало – только как бы уберечь от него чемодан.

Из-за двери снова раздался голос:

– Открывай, Фаррар! Мы знаем, что ты там! Открывай!

Опять кто-то ударил в дверь плечом, она затрещала, но устояла.

Я подошел к окну. Вокруг всего дома под окном проходил карниз в фут шириной. Высунувшись из окна, я увидел, что в тридцати ярдах он упирается в лепное украшение на углу, выходящем на пересечение Оушн-бульвара и бульвара Рузвельта. Если я доберусь туда, то вполне смогу уберечь свою спину от пули.

Я посмотрел вниз. В трех сотнях футов внизу променад был забит людьми – они все, задрав головы, смотрели на меня. Я глянул на узкий карниз, и меня немного замутило, но надо лезть в окно или дожидаться, когда, выломав дверь, меня застрелят полицейские.

И снова в дверь ударили плечом. Я перекинул ногу через подоконник и встал на карниз. Держась за раму, я подтянулся и взял из комнаты чемодан.

Толпа издала возбужденный крик, но я не стал смотреть вниз. Я немного постоял, глядя прямо вперед, – у меня колотилось сердце и подгибались колени. Здесь не очень удобно прогуливаться и без чемодана, а с ним, оттягивающим руку, и совсем кошмар.

Прижав к себе чемодан и отирая плечом стену, я двинулся вперед. Я ставил одну ногу перед другой, как канатоходец, не пытаясь идти быстро и глядя только на угол впереди.

Я пробрался мимо окна и пошел дальше, чувствуя, как меня тянет посмотреть вниз. Передо мной было еще одно окно, потом стена, а там уж и угол. До окна оставалось футов шесть, когда оттуда высунулась голова. Я остановился, со свистом втягивая воздух сквозь сжатые зубы.

На меня смотрел загорелый светловолосый мужчина в желтом спортивном пиджаке и рубашке бутылочно-зеленого цвета. Он глядел на меня разинув рот. Очень медленно, чтобы не потерять равновесие, я сунул руку в карман и достал пистолет Бенно.

– Я так понимаю, вы не будете бросаться вниз, – сдавленным голосом прохрипел мужчина. – Может, лучше залезете обратно?

– Отойди и закрой окно, – сказал я и навел на него пистолет.

Он ахнул и отскочил от окна. Толпа опять заревела.

Я снова пошел вперед. Дойдя до окна, я заглянул внутрь, выставив пистолет. Комната пуста. Дверь нараспашку.

Мне осталось пройти до угла двадцать футов. Я пошел быстрее. Позади раздался крик, но я не стал оборачиваться. Я двигался вперед, ожидая услышать выстрел или почувствовать, как в меня впивается пуля, но ничего не произошло.

Я добрался до углового украшения и схватился за один из выступов. Даже тогда я не обернулся.

Некоторое время я стоял там, пытаясь выровнять дыхание и глядя на дом напротив – не более чем в пятидесяти ярдах от меня в окнах повсюду виднелись лица.

– Иди обратно, дурак! – закричал мне какой-то мужчина. – Ты что, не понимаешь, что делаешь?