Операция «Танненберг»

Креститься и читать душеспасительные молитвы в трясучей кабине грузовика, несущегося по бездорожью, Аделаиде скоро надоело. Княжна снова обрела способность говорить. Лучше бы молилась себе дальше и не мешала.

— Куда? Куда? Куда?

Блин! Раскудахталась, как курица.

— Куда надо.

Вообще-то он направлялся к оговоренному месту сбора. Только пришлось изрядно попетлять. Сначала — запутывал следы. Потом заблудился. Но теперь, кажись, пошли знакомые места. Вот здесь, кажется, Альфред фон Гейнц вел их к Шварцвальдскому замку. Да, Бурцев понемногу узнавал местность. Аделаида — еще нет.

— Ку-да-ты-нас-ве-зешь?! — полячка вцепилась Бурцеву в руку, не давая сосредоточиться и собраться с мыслями.

Опять начинается! Ну что за наказание, в самом деле?!

— Слушай, помолчи, а? Утихомирься, наконец!

— Вацлав, я тебя спрашиваю! Куда ведет эта дорога?!

Их тряхнуло так, что княжна едва не впечаталась темечком в потолок кабины. Опрокинулся ящик с инструментами. Зазвенели, рассыпались гаечные ключи, монтировки, мелочевка шоферская всякая.

Хм… и это называется дорога?

Дорога была отвратная. Собственно, ее не было вовсе. Сплошные ухабы, кочки, да поросшие густотравьем слабые намеки на старую разбитую лесную колею. Наверное, когда-то здесь проходил тракт.

Наверное.

Когда-то.

Бурцев выругался. Аделаида возмутилась:

— До чего же ты груб, Вацлав!

Он промолчал, чем окончательно вывел жену из себя.

— Куда мы едем на этой адовой повозке?! — взвизгнула Аделаида.

В самое ухо!

— Вперед! — процедил Бурцев.

Отвлекаться не хотелось. Останавливаться для выяснения отношений тоже пока было нежелательно.

Сейчас — вперед и только вперед… Пока тянет мощный движок, пока не увязли колеса, пока не пропороты о сучья скаты.

Колею пересекал лесной ручеек. Здесь — мокро, грязно, размыто все. Грузовик начал пробуксовывать. Бурцев поддал газу.

— Куда вперед?!

Прорвались, проехали, проскочили в густом облаке выхлопов и фонтане брызг. За ручьем тряска усилилась. Однако Аделаида умолкать не собиралась.

— Отв-в-веч-ч-чай, В-в-вац-ц-цлав! — требовала она сквозь зубовный лязг… — Пс-с-ся к-к-крев-в!

Как бы язык себе не прикусила.

— Отв-в-веч-ч-чай!

Аделаида дернула его с неожиданной силой. Чуть не оторвала руку от руля. Машина вильнула влево-вправо, соскочила с едва приметной колеи. Вломилась в кусты. По капоту, по крыше застучало, зашуршало. Листья, ветки… Скрежетнуло по правой дверце. Ё-ё-ё-пс-с-с! Чуть не влетели в дерево!

«Опель» прыгнул через поваленный ствол. И — контрольным выстрелом бабахнуло лопнувшее колесо. Поймали-таки! Поймали они свой сучок. Приехали! Теперь придется ставить запаску.

Бурцев заглушил двигатель. Вздохнул поглубже несколько раз. В этот раз пронесло. Не убились. Но в следующий… Он повернулся к жене. Ну, пся, мать твою, крев!

— Хочешь знать, куда направляемся?

Княжна сидела напуганная и нахохлившаяся. Вжала голову в плечи, смотрела зло, настороженно.

— К сгоревшей деревне возле развалин колдовской башни мы направляемся. Довольна? Только сначала нужно выбраться из леса.

— И что мы там делать будем, в деревне этой? Ждать, пока немцы сцапают нас снова?

— Искать будем.

— Кого?

— Как кого? Наших.

— Наших? — княжна скривилась, будто лимон раскусила. — А зачем?

— То есть?

— Ну, найдешь ты дружинников своих и что? Опять в драку с немцами полезете?

— Надо будет — полезем. Что тебя не устраивает-то?

— Все! — сорвалась Аделаида. — Все надоело! Все поперек горла стоит. Хватит! Сыта я уже по горло приключениями!

— Погоди, я тебя что-то не понимаю, женушка.

— А пора бы понять, муженек… Давно пора!

— Слушай, в чем дело, Аделаида? — Бурцев начинал терять терпение. — Чем ты опять недовольна?

— О, я недовольна многим. Тем, что меня засадили в каменный мешок к скелету. Тем, что сбросили с башни в грязный ров с вонючей водой. Тем, что вываляли в крапиве. Тем, что чуть заживо не схоронили. А пуще того — тем, что ты заботишься о своей дружине больше, чем обо мне, чем о нас с тобой.

— Что ты несешь?!

— Что думаю.

— Это я понял. Только дурные у тебя мысли какие-то, Аделаидка.

— А ничего и не дурные! Объясни, зачем нам вообще нужно сейчас искать твоих дружков?

— Погоди-погоди, а как иначе-то? Ты не забывай, дорогуша, что «дружки» эти и тебя, и меня от смерти не раз уже спасали.

— Ну, и спасибо! Ну, и достаточно! Ну, и хватит! Ну, и не желаю больше! — княжна заводилась все сильнее. Шок от пережитого выходит? Стресс после собственных похорон? — Тебе не кажется, Вацлав, что мы прекрасно обошлись бы и без них. Не кажется, что пора о себе, наконец, подумать и пожить нормальной спокойной жизнью? Пусть дружина твоя сама спасается, пусть каждый идет своей дорогой, как разумеет, а мы пойдем своей. Найдется ведь для нас где-нибудь тихий уголок. Или, может, тебе и не дружина вовсе нужна, а то адово отродье с тремя грудями?

Ага, так вот в чем дело!

— Чушь!

— Да? А что ж ты тогда на ведьму спасенную так пялился, как на меня в жизни никогда не смотрел.

Бурцев невольно усмехнулся. Ну, тут ответ простой:

— У тебя же нет…

— Сиськи дьявола? Нет! Да! Господь уберег. И что с того? Не по нутру тебе это? Чего скалишься?

Нет, спорить с такой тяжко.