Операция «Танненберг»

— А сверху на этот, как его, Хильдисриден ничего не падало? — поинтересовался Бурцев.

Священник поджал губы:

— Я же сказал: адское то пламя было. И шло оно снизу.

Хм… Извержение вулкана?

— А адское пламя разливалось, подобно лаве или…

— Разносилось подобно ветру.

Так-так-так… А еще этот таинственный недуг, выкосивший остатки герцогского воинства. Уж очень он смахивает на симптомы лучевой болезни, как минимум, средней степени тяжести. Как бы ни были прочны рыцарские латы, а от радиации они не спасут. Да, все сходится — даже характерный при радиоактивном поражении организма кратковременный период ремиссии — то самое «облегчение мукам», что дало возможность умирающим спокойно исповедаться и причаститься.

Ну, и наконец, главное… Бурцев еще раз взглянул на трехгрудую ведьму. Вот она откуда взялась, пресловутая «сиська дьявола» Результат мутации это. Как и все прочие уродства взбудоражившие округу.

— Ну, так что, поджигать, Ваша милость? — торопил отец Бонифаций.

— Сначала моя милость явит милость этой ведьме, святой отец.

— Милость?! Ведьме?! — священник не понимал барона и не желал понимать. — О чем вы говорите?!

— Пусть она ведьма, но ведь и дама к тому же, — хмыкнул фон Рейнц. — А я, как-никак, рыцарь. Так что… Пусть ее придушат перед сожжением. Чтоб не мучилась.

— Но…

— Не спорьте, святой отец. Грешное тело, как и должно, будет предано огню. А большего не нужно.

Наверное, в данной ситуации это было верхом милосердия и благородства. Однако Бурцеву по-прежнему не хотелось становиться молчаливым свидетелем бессмысленного смертоубийства.

— Позвольте, господин барон, — он повернулся к фон Гейнцу.

— Да, слушаю?

— У меня будет к вам одна просьба весьма деликатного характера.

— Чем я могу помочь, почтенный комтур?

— Отдайте ведьму мне.

Аделаида сзади чуть не грохнулась на землю.

— Вам?! — брови фон Гейнца скрылись где-то под поднятым забралом. — Помилуйте, но зачем вам ведьма?!

Отец Бонифаций встревожился.

— Тварь следует изничтожить! — гневно потряс крестом священник. — Как можно оставлять в живых такую мерзость?

— Вацлав! — зашипела в ухо Аделаида. — На кой ляд тебе сдалась эта мерзопакостная девка?!

Бурцев ответил.

Сначала — барону и священнослужителю:

— Братья ордена Святой Марии в живых мерзость не оставляют. Но вначале я намерен с ней поговорить и расспросить кое о чем…

Соврал, конечно. Рыцарь и святой отец непонимающе хлопали глазами.

— О чем расспрашивать ведьму?! — вознегодовал отец Бонифаций.

Пришлось сочинять на ходу:

— Какому демону она подчиняется. Как поддерживает связь с ним. С какого конца садится на помело. Ну, и вообще, не мешало бы учинить следствие по всей форме.

— Вацлав, — шептала за спиной супруга, — признавайся, зачем тебе девка с тремя грудями? Тебе двух моих мало, да?

Бурцев процедил сквозь зубы:

— Не ревнуй. Я просто не люблю, когда жгут невинных людей.

— Ревновать? — дернулась Аделаида. — Тебя? К ней?! — Много чести вам обоим! И кого ты тут называешь невинным?

— Тихо, — предупредил Бурцев. — Веди себя, как подобает служанке. Иначе мы тоже всей толпой отправимся на костер. Хочешь гореть в одном пламени с ведьмой?

Аделаида заткнулась. Видимо, не хотела. Вместе с трехгрудой ведьмой — точно нет.

Барон хмурился:

— Следствие, значит? Вы имеете в виду пытки, господин комтур? Ну, если это, действительно, так необходимо, мы можем устроить… В подвалах замка имеются темницы с пыточным инструментом. Хотя, честно говоря, я бы…

— Вообще-то, я говорю не о пытках, — перебил Бурцев.

Лицо фон Гейнца вытянулось.

— Но как проводить дознание без пыток?! Разве такое возможно?

Бурцев сделал постную физиономию.

— Слово Божие, только лишь слово Божие…

— Вы полагаете, я не читал молитв над этой ведьмачкой?! — брызгая слюной, встрял отец Бонифаций. — Да с тех пор, как ее сюда доставили, только этим занимаюсь. И думаете, я добился признания или раскаяния? Это сатанинское отродье лишь бранится. И притом, замечу, — весьма премерзопакостно! Я подозреваю, помимо прочего, тут имеет место быть великая одержимость.

— Я, конечно, никоим образом не хочу ставить под сомнение ваш непререкаемый авторитет, святой отец, — мягко произнес Бурцев. — Однако должен заметить, что братья-каноники ордена Святой Марии, уже не одну сотню лет оберегающего границы христианского мира от язычников и прочих врагов истинной веры, являются все же более сведущими в некоторых вопросах противоборства с нечистой силой.

Глава 10

Священник из Шварцвальдского замка обиделся, побагровел, фыркнул гневно. Ладно, пусть себе…

Бурцев продолжил, обращаясь уже к фон Гейнцу:

— Господин барон. При нашем посольстве состоит лучший м-м-м… экзорцист ордена. Позвольте представить — отец Джезмонд.

— Кто? — живо заинтересовался рыцарь. — Где?

Бурцев кивком указал на Джеймса Бонда. А что? Папский брави вполне мог сгодиться для этой роли.

— Но разве сейчас требуется экзорцизм? — неистовый отец Бонифаций рвался в теологический диспут.

И нарвался.