Операция «Престол»

Станкевич под контролем сообщил немцам по рации, что они с Шакуровым благополучно прибыли в Москву, но Шакуров повредил ногу при приземлении.

Так как прибывшие в Москву курьеры должны были вернуться обратно к немцам спустя три месяца, сотрудники НКВД решили скомпрометировать Шакурова в глазах немецкого командования.

Для этого «Людвиг» в одной из своих передач сообщил немцам, что Шакуров ничего не хочет делать, трусит, много пьет, и запросил дальнейших указаний по этому поводу.

В ответ немцы прислали следующую радиограмму: «Шакуров становится для нас опасным. Любыми средствами, без сентиментальности — уничтожить. Передайте, как с этим справитесь».

Через несколько дней немцы получили очень короткую депешу от «Людвига», в которой было всего два слова: «Шакуров уничтожен».

Затем Алексей сообщил, что переданная ему рация повреждена при приземлении и работать на ней становится все труднее, поскольку достать к ней запасные части, не вызвав подозрения, невозможно.

Глава VII

27 авугста 1942 года Судоплатов и его заместитель Эйтингон были вызваны к народному комиссару НКВД Л. П. Берии.

Берия встретил офицеров приветливо, как он всегда встречал подчиненых, когда дела складывались хорошо.

— Ну, что, — улыбнулся он, пожимая им руки, — продолжим наши игры?

— Продолжим, Лаврентий Павлович! — ответил Судоплатов.

— Тогда садитесь и слушайте! — приказал нарком и сел за свой стол.

— Операция, — продолжал Берия, — развивается успешно, но этого нам уже мало. И теперь речь идет не только о вылавливании немецкой агентуры, но и о снабжении немцев крупномасштабной дезинформацией, подготовленной на самом высоком уровне…

В следующее мгновенье офицеры услышали, что операцию надо раширять и были ознакомлены с пунктами плана агентурно-оперативных мероприятий по операции «Престол».

Весь план, который был утвержден в тот же день, состоял из трех частей, каждая из которых включала в себя несколько пунктов.

В первой части плана намечалось пробудить в Берлине еще больший интерес к «Престолу», а также добиться согласия германской разведки на посылку к ним постоянного представителя организации «Престол».

Во второй части плана перечислялись мероприятия, необходимые для выполнения поставленных задач: дальнейшие контакты «Гейне» с Садовским.

Сюда входили установление регулярной радиосвязи с германским разведывательным Центром в Смоленске; посылка радиодепеш с военно-политической дезинформацией, согласованных с руководством Красной Армии.

Один из пунктов плана намечал постановка перед немцами вопроса о снабжении «Престола» необходимой техникой и о более широком финансировании.

Предстояло решить вопрос о переправке немцами агитационных материалов для ознакомления с содержанием листовок и о направлении в Москву постоянных немецких представителей — для освещения ими на месте обстановки и для координации действий.

В нем отмечалось, что ближайшей перспективой дальнейшей разработки оперативного дела «Монастырь» является подготовка повторного ухода «Людвига» за линию фронта для его внедрения и работы на оккупированной территории.

Зачем надо было отправлять к врагу столь успешно работающего Алексея?

Причин было несколько.

К этому времени на «Престол» работало целых три радиста, включая самого Алексея.

Агентура тоже была в порядке и давала нужные сведения.

Хуже было с инофрмацией из-за линии фронта, поскольку слишком мало советских разведчиков работало в центральном аппарате абвера.

И Берия очень надеялся на то, что Алексею с его репутацией дадут хорошее место.

Такого же мнения придерживался и сам Сталин, которому он постоянно докладывал о ходе операции «Престол».

В третьей части плана говорилось о еще большем контроле над самим Анненковым, поскольку руководство и по сей день не исключало возможности его перевербовки германской разведкой после заброски в немецкий тыл.

— Учитывая всю сложность и ответственность операции, — закончил Берия, — вам надлежит разработать комплексное агентурное наблюдение за Анненковым. Для этого вы должны использовать все оперативные силы и средства, все виды технического наблюдения, включая постоянный радиоконтроль за радиостанцией. Понятно, что сам Людвиг не должен даже догадываться об этом…

Когда офицеры вышли на улицу, они долго молчали.

Но никаких обид на Берию у него не было. Они давно распрощались со всеми рефлексиями на предмет «веришь — не веришь».

Да и не те были сейчас ставки, чтобы обижаться, поскольку перепроверка агентов, побывавших у немцев, была такой же частью их работы, как и засылка этих самых агнетов.

Да, во время своей опасной одиссеи Алексей много раз смотрел смерти в лицо, но и он был таким же сотрудников, как и все остальные.

А значит, подлежал проверке, не смотря ни на что…

Хотя Анненкова, наверное, было проверять уже ни к чему.

И чего стоила толька одна его информация о проекте «Граукопф», к осуществлению которому авбер в тыловом районе группы армий «Центр» сложилась непростая обстановка.