Операция "Муравьиный бог"

Тук, тук, тук — медленно бьется сердце. Действие браслета кончилось. Никита не помнил, сколько он так пролежал. Несколько секунд или минут? Он попробовал пошевелиться и застонал от боли. Все тело изломано. С левой стороны спины, куда попала первая пуля, кажется сломано ребро. Правая нога отказывается слушаться. Да и другие части тела в немногим лучшем состоянии, от многочисленных ударов о мебель и стены. Только голова, была на удивление, совершенно цела. В квартире стояла тишина. Дующий в балконную дверь ветер, развеял пороховой дым. Опираясь о тахту, Никита кое-как сумел подняться и оглядел поле боя. Первый ант лежал, там, где он его и оставил, спасаясь от пуль второго. Похоже, один из ударов стал смертельным… а может и не один. Второй разломав в падении столик, очевидно приложился головой о чугунную батарею. Признаков жизни он также не подавал, а вокруг головы растеклась небольшая лужица крови.

От этого зрелища, Никиту охватил новый сильнейший приступ тошноты и его вырвало желчью. Полежав немного на тахте и дождавшись, прекращения рвотных позывов, он вытер рот и попробовал встать. Оказалось, трудно но можно. Правая нога, решительно отказывалась сгибаться, но опираться на себя кое-как позволяла.

Согнувшись в три погибели, кряхтя и держась за левый бок, Никита доковылял до кухни, где налил себе из-под крана воды в стакан и прополоскал рот и горло от рвотной кислятины. Пить не стал, резонно опасаясь, что всю воду тут же вытошнит обратно. Подняв валявшуюся на полу табуретку, он сел на нее и начал обдумывать создавшуюся ситуацию. Обдумыванию мешало, постоянно всплывающее в голове зрелище кучи трупов, а также ноющая боль во всем теле. Мысли были совершенно безрадостные. Очевидно, что он, перешел все грани разумного. Действуя в одиночку, да еще в тайне от товарищей, руководствуясь лишь намеком со стороны Наставника (еще неизвестно, правильно ли понятым намеком), да собственной глупой жалостью. А то что она глупая, теперь, после столкновения с антами, стало совершенно ясно. Они нелюди, и к ним не может быть никакой жалости. Никакой! Теперь он прекрасно понимал Истинных. Либо ты убьешь их, либо они убьют тебя и всех, кто подвернется под руку! И еще неизвестно, не его ли самостоятельностью, вызвана эта бойня в бабкиной квартире… Верить в это не хотелось… он подставился сам, но других он не подставлял! Исходя из ситуации, самым простым и наверное самым разумным, будет взять и немедленно, прямо с бабкиного телефона позвонить Миле и дождаться их тут. Он не сомневался, что Истинные будут на Цветном, уже минут через пять — десять после звонка. А что, собственно задачу свою он выполнил. «Матка» найдена, «куколки» ее найдены. Правда… Нет — это уже не его вина! Не его! Да и все равно, если они потом превратятся в таких вот… зверей-насекомых… лучше уж пусть так. А он свое дело сделал… его за неделю три раза чуть не убили… теперь все! Лечиться и отдыхать! Пусть посылают на курорт, как Милу… В Испанию. Он никогда не был в Испании. Как, впрочем, и в других подобных местах.

«Кста! А есть ли у бабки телефон? Что-то я не замечал его. Вроде как, в Верхней зоне у всех давно стоят телефоны. Ну, или в крайнем случае из Алениной квартиры можно позвонить… Черт! Алена! — он вспомнил ее скрюченную, прикованную к батарее фигурку. — Не похожа она на этих… что валяются в зале. Хотя… Яблочко от вишенки недалеко падает. Но обещал ведь! Никто за язык не тянул! Сам обещал… она там надеется… ждет его! Да ведь наверное и вправду пользы больше будет, если изучить ее, вместо того, чтобы убить. Нет, я должен сделать… Надо добраться до Золотодолинской, до шара и связаться с Наставником. Сообщу ему и все… а там будь, что будет. Судьба ей выжить, значит выживет…»

Он встал и заковылял в прихожую. Увидел свое отражение в зеркале. «Мать честная! Рубашка разорвана, вся одежда в крови. По счастью не в своей… В чужой крови… Но все равно, в таком виде на улицу не выйдешь. А вот какой-то плащишко висит на вешалке. Бабкин что ли? Возьму-ка я его… все равно больше не понадобится… царство ей небесное! Лютую смерть приняла старушка… Ни за что, ни про что… А вот и телефон! Ну-ка… Нет гудка… это уже даже не смешно…»

Никита нахлобучил трубку на аппарат и тут его взгляд упал, на валяющийся возле пианино, травматический пистолет. «А интересно знать, почему анты воспользовались этим смешным оружием? Были бы у них обычные пистолеты… а я знаю, что они у них есть… Я бы уже давно был бы покойник… тьфу, тьфу! Или они не хотели меня убивать? Тогда, что? Захватить? Зачем? Бли-и-н!..» Внезапно Никита вспомнил слова Милы: «…если на тебя смотрит один «муравей», значит на тебя смотрят они все!» «Черт!.. они уже давно все знают… Идиот… расселся тут… Немедленно рвать из квартиры!»

Никита спеша, кривясь от боли в ноге, доковылял до входной двери. «Палку забыл, да хрен с ней с палкой… быстрее, быстрее… Как с такой ногой, по лестнице-то спускаться?» Он выглянул в глазок. На площадке никого. Спеша открыл дверь…