Операция «Маскарад»

Ашер съехал на посыпанную гравием дорогу и вскоре заглушил двигатель перед внушительной дверью, висящей на массивных стальных петлях. Не успели они с Сарой слезть с мотоцикла, как дверь распахнулась и навстречу им выскочил упитанный человек в парике, с мушкетом в руках. Казалось, что весь он с его париком, напудренным лицом, белыми шелковыми чулками и сияющими черными лакированными туфлями сошел со страниц книг, описывающих события восемнадцатого века. Однако на носу его красовались солнцезащитные очки. Парик скособочился, пудра на лице лежала неровным слоем и кое-где свалялась в комки, а черные туфли были надеты не на ту ногу.

— Свобода! Равенство! Братство! К оружию! К оружию! — кричал он, направляя мушкет на Ашера и Сару. — Тюрьмы полны заговорщиками. Вам удалось бежать оттуда, граждане? Я живо отправлю вас на тот свет!

С этими словами он взвел курок мушкета. Сара вытащила «вальтер».

— Привет, Джек, — сказал Ашер спокойно. — Мы решили навестить тебя.

Сара удивленно посмотрела на Флореса, потом перевела взгляд на человека в парике и убрала оружие. И этот выживший из ума тип — Рыжий Джек О’Киф, легендарный суперагент? С ним явно было что-то не в порядке — возможно, именно поэтому он и предпочел укрыться в таком месте, где его нелегко было найти.

Ашер представился сам и представил Сару, передав О’Кифу привет от Кристин Робитай.

— Кристин? — Было видно, что Рыжий Джек О’Киф узнал это имя.

— Месье Джек! Месье Джек! Где вы? — послышался чей-то голос внутри замка.

Джек О’Киф поднял голову. На его напудренном лице появилось странное выражение, он опустил мушкет. Неизвестный в замке, стараясь определить его местонахождение, продолжал громко звать его.

— Я здесь! — крикнул он, повернув голову в сторону открытой двери, за которой виднелось мраморное фойе, и нервно провел рукой по своей измятой кружевной рубашке.

В дверях появился лысый человек среднего роста, с квадратными плечами, в очках с толстыми стеклами, у него было высокомерное лицо с холеными усами. Одетый в костюм дворецкого, он церемонно взял Джека за руку и помог ему спуститься по ступенькам лестницы.

Пока Ашер наскоро осматривал мотоцикл, Сара обследовала свои раны. Плечо ныло, но острой боли она уже не чувствовала. Размотав повязку на голове, она ощупала то место над ухом, которое задела пуля. Повреждена была только кожа. Царапина немного саднила, но в общем беспокоиться было не из-за чего. Сара зачесала волосы так, чтобы ничего не было видно. Они с Ашером переглянулись и направились вслед за О’Кифом.

Дворецкий усаживал патриарха тайных операций за стол на газоне во дворе. Когда он закончил, Ашер подсел к О’Кифу и оживленно начал что-то обсуждать с ним. Сара же последовала за дворецким в замок.

— Он болен? — спросила она.

— Увы, у месье синдром Альцхаймера. [10]

Когда-то Саре пришлось готовить материал об этой болезни, она знала, что для этих больных характерны галлюцинации и тяжелый параноидальный бред. Если болезнь зашла далеко, им ничего не удастся добиться от О’Кифа, подумала она.

— Как давно он болен?

Дворецкий уставился на нее сквозь очки.

— Кто знает? Врачи не могут точно установить момент начала болезни. Но в последние два года он плох, совсем плох.

Они оказались в современной, стерильно чистой кухне. Взяв поднос, дворецкий уложил на него сандвичи, сырые овощи и печенье.

— После приступа хозяин всегда чувствует сильный голод, — пояснил он. — Может быть, вы к нему присоединитесь? Ему редко наносят визиты. Люди считают его… м-м…

— Да, конечно, я понимаю. — Сара изобразила жизнерадостную улыбку. — Джек помнит, кто он такой, осознает, где находится?

— Временами.

Ответ прозвучал не слишком обнадеживающе, но у них с Ашером не было выбора. К тому же имелся один маленький хороший признак — О’Киф явно вспомнил имя Кристин Робитай.

Дворецкий взял поднос и пошел во двор, Сара двинулась следом. Вдали, за зеленой лужайкой, покрытой сочной травой, поблескивала зеркальная поверхность большого пруда. По его глади скользили белоснежные лебеди. Сара обвела взглядом окрестности и встретилась глазами с Ашером. Тот чуть заметно кивнул ей, давая понять, что внимательно наблюдает за всем происходящим.

Дворецкий поставил поднос на покрытый стеклом стол. Сара села напротив О’Кифа. Ашер изо всех сил пытался хоть чем-то его заинтересовать, пробовал завязать разговор о погоде, о замке и о поразившем французскую экономику спаде.

Саре было известно, что люди, страдающие болезнью Альцхаймера, нередко помнили события далекого прошлого так ясно, словно они случились вчера, но в то же время совершенно не в состоянии были восстановить в памяти тот простой факт, что час тому назад принимали утреннюю ванну. Это означало, что память О’Кифа, возможно, еще хранила информацию, которая была им необходима.

Саре не терпелось перейти к делу.

— Я слышала, что вы работали с Диким Биллом Донованом в те времена, когда еще существовало Управление стратегического планирования?

О’Киф поднял на нее глаза, и по его напудренному лицу разлилась улыбка. Затронутая тема его явно интересовала.