Операция Хаос

Астор обрадовался, увидев ее. Его глаза засветились, на губах появилась улыбка, он выпрямился, словно скинул с плеч лежавший на них груз. Катрин скромно села с краю и украдкой стала разглядывать присутствующих в зале. Отца Астора она узнала сразу. Фамильные черты, такие как темные, практически черные глаза, густые волосы и породистый с горбинкой нос не оставляли сомнений в том, что она видит одного из самых блестящих юристов Зэодора — Генриха Нойманна. Среди собравшихся в зале Катрин увидела двух женщин, судя по всему, мать и дочь, лица которых показались ей знакомыми. Она напрягла память и вспомнила, что видела их среди гостей, присутствующих на ее помолвке, но ни фамилию, ни титул припомнить так и не смогла. Астор защищался блестяще. Впрочем, Катрин не сомневалась, что так и будет. Она смотрела на него и вспоминала их поездку в Лафар, посиделки на балконе, день академии Азуле, где он отгадывал загадки, их первый поцелуй, его признание в любви... Появление Бартолда Нойманна, стражников и начальника тайной канцелярии выдернуло Катрин из мира грез и воспоминаний.

Волнение пришло на смену мгновенному замешательству. Она посмотрела на Бартолда. Тот был доволен происходящим и, хотя умел превосходно скрывать свои чувства, в этот раз не стал этого делать. Он улыбался, глядя как Генрих Нойманн тщетно пытается оправдать себя. Он разве что не смеялся в голос, когда стражники выводили Астора из зала. И когда тот, обернувшись в дверях посмотрел на Катрин, девушка решилась. Она встала и подняла вуаль. Астор должен был увидеть ее лицо, понять, что она не откажется от него из-за подстроенных его дядей обвинений. Это стало ее второй ошибкой. Впрочем, даже зная последствия этого поступка, она все равно поступила бы также.

Прошло две недели. Катрин так и не смогла найти работу, хотя разослала свои резюме везде, где только было возможно. Но не это огорчало ее. Со дня сдачи экзамена она больше не слышала об Асторе. И даже газеты ничего не написали о том, что произошло тогда в Шварцхольм. Катрин рискнула обратиться к Генриху Нойманну, но не получила от него ответа. Девушка перестала гулять в парке и теперь проводила время возле особняка Нойманнов, надеясь узнать хоть что-то о судьбе Астора. Но огромные ворота оставались закрытыми, супруги отменили все свои визиты. А слуги оказались либо подозрительными, либо слишком верными своим хозяевам, чтобы отвечать на ее вопросы. Измучившись от неизвестности, и не имея возможности прояснить ситуацию другим способом, Катрин решила отправиться в Вернер. Она была уверена, что Бартолд Нойманн знает ответы на все ее вопросы.

Замок встретил ее неприветливо, словно выражая настроение хозяина. Саквояж с самыми необходимыми вещами так остался стоять у дверей. Катрин вошла и на минуту замерла, вновь привыкая к месту, которое так и не стало ей домом. Она посмотрела по сторонам, взглянула вверх и вздрогнула от неожиданности. На верхней площадке лестницы стоял Бартолд Нойманн. Он был в шелковом халате, из-под которого виднелся ворот белоснежной рубашки. В руке мужчина держал газету. Катрин замерла, ожидая его реакции. Совсем некстати вернулся, как ей казалось, оставшийся в прошлом страх студентки перед суровым ректором. Голос Бартолда прозвучал неожиданно громко:

— Почему вещи моей невесты стоят у дверей?

Сразу несколько слуг бросились к ее саквояжу. Бартолд бросил газету на пол и стал спускаться. Катрин ожидала, что он остановится, когда подойдет к ней, но мужчина приблизился вплотную, и, склонившись, поцеловал ее. Девушка вздрогнула и попыталась отстраниться, впрочем, бесполезно. Он отпустил ее тогда, когда сам захотел. К этому времени она почувствовала необъяснимую эйфорию. Катрин восхищало то, что еще минуту назад казалось скучным и унылым: пустой темный холл, хмурые слуги, поблескивающая лаковыми перилами лестница и, конечно же, сам Бартолд Нойманн. Улыбаясь, мужчина взял ее за руку и повел за собой. Катрин не возражала. Ей вдруг стало удивительно хорошо. Улыбаясь, она поднялась по лестнице и вошла в комнату. Снова объятия и поцелуй, сладкий и тягучий как патока. Катрин забыла, зачем приехала в замок Вернер. Вопросы, которые девушка хотела задать ректору, теперь казались ей глупыми и неважными.

Бартолд оторвался от ее губ и теперь целовал шею, убрав в сторону локоны. Повинуясь желанию, которое умело разжигал опытный мужчина, Катрин запустила руку под халат, намереваясь ответить лаской на возбуждающие прикосновения Бартолда. И тут ее пальцы нащупали тонкую цепочку, а потом и медальон. Вспышкой вернулись былые чувства и воспоминания. Она отпрянула, выставив вперед руки.

— Что случилось? — Бартолд снова попытался обнять ее.

— Нам надо поговорить!

Мужчина усмехнулся и сел в кресло, положив ногу на ногу.

— Говори.