Операция Хаос

Астор Нойманн был вынужден сменить вторую рубашку, так как она намокла от пота и липла к телу. Это было неприятно и мешало ему сосредоточиться. Сегодня у него был важный день. Он сдавал экзамен на звание магистра юриспруденции. В доме с самого утра царила суета. Его матушка, взволнованная предстоящим событием, проснулась на заре и больше не смогла уснуть. А так как она была просто неспособна волноваться в одиночестве, то разбудила мужа, а потом и всех слуг.

Астор не выспался, и, скорее всего, по этой причине испытывал неприятное, необъяснимое волнение. Впрочем, для его волнений был и другой повод. Он не мог забыть взгляд Бартолда Нойманна, которым тот смерил их с Катрин неделю назад в библиотеке замка Вернер. Астор ждал вспышки гнева, но ее не последовало. Весь вечер дядя вел себя как обычно, даже несмотря на то, что Кэт, сославшись на головную боль, покинула праздник, оставив его одного разбираться с прибывшими на помолвку гостями.

Нойманны покинули замок на следующее утро, и с тех пор Астор мучился от неизвестности, не зная, что стало с Катрин. Юноша надеялся, что она собрала вещи и покинула замок, разорвав помолвку, но воображение рисовало ему совсем иные картины. Он боялся, что дядя запер ее в одной из комнат, и не выпускает, что она стала пленницей и страдает. Бартолд мог обидеть ее, выместив злость на ней одной, и самое ужасное — воздействовать на нее магией так, чтобы она снова забыла его, Астора. Последнее предположение причиняло юноше такую боль, что он поклялся сразу после экзамена, наплевав на возможные последствия, отправиться в замок Вернер, чтобы все выяснить.

***

Огромные арочные окна в аудитории, где должен был проходить экзамен, были распахнуты настежь. Но это не спасало от вязкой, давящей жары. Дамы обмахивались веерами. Мужчины мужественно терпели.

Астор стоял за кафедрой в центре зала и ждал, когда появится ректор. Бриджит Нойманн, хоть и подняла на ноги весь дом, от присутствия на экзамене отказалась, пояснив, что не вынесет такого нервного напряжения. Генрих Нойманн приехал вместе с сыном и занял место в первом ряду амфитеатра. Появились Агата и Софи Зиммерман. Обе важные и по-зимнему холодные. Астор вспомнил, что Софи, выполняя его просьбу, пыталась задержать Бартолда Нойманна и стала невольной свидетельницей сцены, произошедшей в библиотеке. Наверное, она рассказала об этом матери. Поэтому у госпожи Зиммерман и был такой холодный и надменный вид. Впрочем, присутствие на экзамене вдовы с дочерью беспокоило его меньше всего. Встреча с дядей внушала ему большее опасение.

Ожидание затягивалось. Появился Конрад Крюгер с известием, что ректор задержится. Преподаватели переглянулись, но промолчали, видимо решив не высказываться при посторонних. Астору дали слово. Он выпрямился и положил руки на кафедру. В это мгновение дверь в аудиторию еще раз открылась, и на пороге появилась девушка. Астор смотрел и не верил своим глазам. Это была Катрин. В простом коричневом платье, в шляпке с вуалью, которая не могла скрыть ее радостно сверкающих глаз. Она пересекла зал и села так, чтобы Астор ее видел.

Молодой человек был одновременно взволнован и счастлив. Тревога, которую он испытывал с самого утра, отступила. Оказалось, что все его опасения были напрасны. Катрин свободна и пришла, чтобы поддержать его! Астор воспрянул духом.

Экзамен начался. Астор держался уверенно. Генрих Нойманн улыбался. Он гордился сыном, так блистательно отвечающим на вопросы преподавателей, и не считал нужным это скрывать. Агата сидела, поджав нижнюю губу, в глазах Софи читалось восхищение. Катрин опустила голову, но Астор видел улыбку на ее губах.

Экзамен подходил к концу. День двигался к полудню и жара усиливалась. Проректор окинул взглядом утирающих пот преподавателей и произнес:

— Думаю, я выражу единогласное мнение, если скажу, что Астор Нойманн великолепно справился с экзаменом и достоин золотого диплома нашей академии!

Преподаватели дружно закивали. Астору казалось, что они сейчас думают только о том, как бы снять свои тяжелые черные мантии и стащить с потных голов высокие напудренные парики. Юноша поклонился и посмотрел на Катрин, с нетерпением ожидая той минуты, когда им можно будет поговорить. В этот момент дверь в аудиторию снова открылась. В зал вошел Бартолд Нойманн. Он был не один. За ним шли два имперских стражника и начальник тайной канцелярии, которого Астор хорошо знал, так как тот часто бывал в их доме.

Начальник тайной канцелярии держал в руках небольшую шкатулку. Черный лак на ее поверхности блестел в лучах солнца. Преподаватели переглядывались, не понимая, что происходит. Бартолд Нойманн подошел к своему стулу, дождался, когда проректор освободит место и сел. Взгляды всех присутствующих обратились на ректора в ожидании объяснения происходящему. Лицо Бартолда Нойманна было спокойным. Он сделал знак начальнику тайной канцелярии. Тот прошел в центр зала, продолжая держать в руках шкатулку:

— Господа! — мужчина окинул взглядом присутствующих, — и дамы... Дело, которое привело меня сюда, носит политический характер.