Операция Хаос

— Нет, — прошептала Катрин. — Тебе кажется. Это просто вечернее солнце.

— Почему ты всегда споришь со мной? Если я говорю, что они золотые, значит, так и есть. Его теплые пальцы выбрались из-под волос и теперь осторожно гладили ее щеку.

— Ты очень красивая, Катрин.

Девушка видела, как лицо Астора приближается к ней. Но она не стала отворачиваться, а лишь закрыла глаза. Теплые губы на ее губах. Сердце бешено бьется в груди. Тихий, еле слышный шёпот: «Твои губы слаще шоколада». И новый поцелуй. Кружится голова и почему-то сильно болит левая рука.

Катрин делает глубокий вдох и слышит тихий смех Астора. Она ждет еще одного поцелуя и ее ожидания сбываются. Но теперь это уже совсем другой поцелуй. Не легкий и невесомый, как прикосновение крыльев бабочки. Его губы касаются ее и тут же отстраняются. Она чувствует прикосновение его языка. И снова нежное, едва уловимое касание губ.

— Астор...

— М-м-м...

— Это волшебство!

Тихий смех и новый поцелуй. Катрин хочется большего. Не только этих легких, неуловимых касаний. Она тянется к Астору и получает то, что хочет. Их губы трутся друг о друга, нажим становится сильнее, жестче, и вот Астор приоткрывает кончиком языка ее губы и проникает внутрь. Первый мимолетный испуг исчезает. Катрин полностью отдается поцелую, не обращая внимания на ноющую руку. Когда Астор отпускает ее, она делает глубокий вдох и открывает глаза. Лицо Астора так близко.

В этот момент раздался стук в дверь, показавшийся грохотом в повисшей тишине, и нарушил сказочную атмосферу, вернув влюблённых к реальности. Астор недовольно пробормотал:

— Если это Каспар, я убью его!

На пороге стоял Дидье Леру. Грустный и озабоченный. Он вошел в комнату, сел на диван и несколько минут молчал, разглядывая сидящих перед ним молодых людей. Потом его губы разжались, чтобы произнести:

— Великолепный синяк.

— И не говорите, — ответил Астор, потрогав «красоту» пальцем и поморщившись.

— Хочу принести свои извинения за поведение учеников моей академии.

Астор промолчал. Катрин кивнула и попыталась улыбнуться.

— Я беседовал с зачинщиками драки. Да-да, господин Нойманн, я знаю, что не вы были инициатором конфликта.

Астор кашлянул и произнес:

— Но я тоже виноват, господин ректор. Позволил себе грубые высказывания в адрес магов. В глазах ректора появилась не смешинка, нет. Но намек на нее.

— Вам хотелось подраться, господин Нойманн?

— Сначала — нет. А потом я подумал: чему быть, того не миновать.

— Неужели вы надеялись победить целую толпу?

Астор промолчал. Не говорить же ректору правду, что он все это время винил себя за то, что случилось с Флоренс, и хотел, чтобы его наказали, пусть даже таким примитивным способом. Ректор перестал разглядывать Астора и перевел взгляд на Катрин.

— Как выяснилось, у вас очень громкий голос, мадемуазель.

Катрин покраснела, поняв намек. Пытаясь остановить драку, она действительно кричала изо всех сил. Неужели ректор Леру, будучи ментальным магом, смог услышать его? Чтобы скрыть смущение, девушка поправила волосы:

Ректор встал со своего места.

— Что у вас с рукой?

Катрин с удивлением разглядывала фиолетовый синяк, который охватывал ее запястье подобно второму браслету.

— Вы ушиблись?

— Нет.

Ректор осторожно взял ее за руку. Повернул, вправо-влево, стараясь не касаться браслета.

— Давно у вас появился этот синяк?

— Нет. Утром его не было. Я хорошо помню.

— Интересно... — задумчиво произнес Леру, отпуская руку девушки. — Что ж, не буду мешать. И еще раз прошу простить моих студентов. Я беседовал с ними. Надеюсь, они осознали свои ошибки. А теперь мне пора.

Ректор встал и поспешно, словно куда-то опаздывал, скрылся в коридоре. На его лице было озабоченное выражение. Молодые люди переглянулись. Они так и не поняли, зачем ректору нужно было приходить к ним лично, если можно было просто вызвать к себе в кабинет.

ГЛАВА 15. Любопытство кошку сгубило

Утро могло бы быть замечательным, если бы ночью Катрин снова не приснился сон с участием Бартолда Нойманна. Мужчина, как и в прошлый раз, пришел из темноты, словно призрак, и ласкал ее до тех пор, пока она не потеряла над собой контроль и стала молить его о близости. После пробуждения в душе осталось неприятное ощущение бессилия и неестественности собственного поведения. Девушка была уверена, что в реальной жизни никогда не повела бы себя подобным образом. Почему же, уравновешенная и уверенная в себе днем, ночью она превращается в слабое, зависимое и жаждущее плотской любви существо? Ответа у нее не было.

Чашка горячего кофе привела Катрин в чувство, но настроения не улучшила. Девушка походила по комнате, постояла на балконе и села заниматься. Идти в академию было не нужно. Но какой выходной может быть у человека, главной чертой характера которого является ответственность?