Операция «Катамаран». Падение. После похорон

Когда Анна появилась в комнате, Тофт выглядел возмущенным. Он резко кричал. Не оставалось сомнений, что на этот раз он вышел из себя. Рука отчаянно жестикулировала, как бы помогая драматическому повествованию.

— И я въехал на Естергаде, поставил машину поперек, чтоб тот парень не мог ничего предпринять, а только остановиться, потому что на тротуаре рабочие ремонтировали канализацию, поэтому я выбрал это место.

Он умолк, давая Поульсену возможность оценить по достоинству его поведение.

— Ну, — торопил его Поульсен.

— И какого черта: парень, не снизив скорость, помчался прямо на «вольво»! Я даже струсил на секунду. Инстинктивно нагнул голову, когда «хонда» с парнем перелетела через мой радиатор. Черта с два, если он не разбил вдребезги витрину «Фетекса». Он сшиб детскую коляску, она хрустнула, как раздавленный сухарь. Я на минуту подумал, что… к счастью, пустую. Ребенок был на руках у матери. Она застыла на месте. Никогда не видел ничего подобного.

Йорген Тофт приостановился. Он заметил вошедшую Анну. Франк распахнул дверь из коридора. Его всегда спокойное лицо сейчас напоминало сморщенную маску:

— Что она… а, ты уже здесь! Мы звонили в ратушу, нам сказали, что ты только что ушла. Все летит к черту. Тофт должен был показать нам и всему Эгесхавну, насколько он ловок и быстр, и он прекрасно доказал.

— Что случилось? — коротко, спокойно спросила Анна.

По-другому нельзя было их успокоить. Франк рассказал о погоне.

— Я ведь вполне определенно сказал, что должны быть не полицейские машины, что его должны повести в центр, где необходимо соблюдать правила. Но Тофт, конечно, думал по-другому и приперся в полицейской «вольво», как на пожар.

— Я был поблизости и услышал тебя по радио. Я не знал, что парень…

Мягко говоря, Франк был в бешенстве. Анна еще ни разу не видела его таким, но прекрасно понимала его реакцию.

— Замолчи! Напиши все в рапорте. Копию — хозяину «Фетекса», и чтоб все было готово через полчаса, до встречи с корреспондентами. Придется им все объяснять. А ты сам гуляй два дня. Иди домой и обдумай все хорошенько. Если, конечно, хочешь остаться у нас.

Франк вошел вслед за Анной в ее кабинет.

— Он сейчас в реанимации. С ним Клейнер. Шеф хотел говорить с тобой, я только что от него. Он не видит во всем этом ничего смешного.

Франк вышел из кабинета, а Анна бросила портфель на край стола, по-прежнему заполненного делами о преступлениях среди молодежи. К черту это все сейчас! На столе лежала записка. Звонил некто Петерсен из городского отдела школьной психологии, телефон 43-15-75.

Она позвонила по этому телефону и попросила соединить ее с Петерсеном.

— Мы были удивлены, почему вы не пришли? — спросил усталый и немного раздраженный Петерсен.

— Куда не пришла? — удивилась Анна.

— А что, разве Пер вам ничего не сказал?

Она немного помолчала, пытаясь понять суть дела.

— Я еще не была… дома, и что Пер должен был сказать?

— У меня с ним на прошлой неделе был серьезный разговор. Мы договорились, что я побеседую с вами о его трудностях, о возрастных проблемах. Сегодня в 9 утра, а прошло уже два часа. Или он забыл об этом, или все-таки не захотел посвящать вас. Он относится к вам с большим уважением. Оберегает вас от всего. Но мы можем еще раз договориться о встрече. Как насчет девяти утра завтра?

— Да, конечно, — смущенно согласилась она, даже не проверив, свободна ли она в это время. — Что-нибудь серьезное?

— Я бы пока так не сказал, — ответил Петерсен. Сейчас его голос уже утратил оттенок недовольства и формальности и звучал несколько успокоительно, что хорошо подействовало и на Анну.

— Надо обсудить, как складывается жизнь у мальчика в новой школе. Ведь не все у него хорошо, вы согласны со мной?

— Не все, — вынуждена была согласиться Анна.

— Ну так давайте обсудим сейчас, пока не стало хуже.

— Хорошо, — ответила она.

Как и беседа с шефом, разговаривающим с ней будто с десятикилометрового расстояния, хотя она и сидела рядом с ним за столом, так и встреча с корреспондентами прошла скверно. Она не могла умолчать и не назвать имя Йоргена Тофта. Несчастным голосом она рассказала, как полиция предполагает выправить сложившуюся ситуацию.

Факты были таковы, что малый опыт Тофта и его необыкновенное тщеславие заставили полицию серьезно оценить положение дел. Достаточно того, что свидетели, бывшие на улице Естергаде и в магазине «Фетекс», подтвердили, что полицейская машина так близко подъехала к «хонде», что мотоциклисту уже нельзя было затормозить. А один из журналистов сообщил ей, что женщина с грудным ребенком в состоянии шока была доставлена в полицию вместе с Тофтом.

Дьявольщина, думала Анна, пытаясь без оправданий выслушивать нападки корреспондентов.

Анне было приятно снова встретить Нильса Олесена, того самого врача, с которым она познакомилась накануне вечером во время дискуссии. Он собирался куда-то ехать, когда она рядом с ним припарковала свою «вольво» во дворе городской больницы.

— Добрый день! — произнес он из открытой дверцы, пока она закрывала машину.