ОПЕР, или В городе нашенском

– Почему такой негатив к органам? Рассчитываешь, что со временем твой папа подобреет? Может, это мое призвание. Я же нашел убийцу Марины. Справедливость восторжествовала.

– Не знаю. Мне ни милиционеры не нравятся, ни бандиты.

– В милицию я точно не пойду, да и не возьмут меня. Слишком громко хлопнул дверью. Может, в частное сыскное агентство, и то вряд ли. Буду искать что-то более-менее денежное.

– Я ничего тебе не советую, ты мужчина, ты сам все решишь. Но я очень сильно расстроюсь, если ты сделаешь что-то плохое.

– В смысле в тюрьму сяду, как твой папа?

– И это не надо исключать. Я насмотрелась на мамины слезы, когда папы не было. Я совсем малышкой была, и то переживала.

– Клянусь, сделаю все, чтобы тебя не огорчать.

Я целую любимую и снова ее хочу, но не настаиваю. Нам обоим так не нравится скрип дверей, и завтра с утра Вике в университет.

Неделя пролетела незаметно. Утром отвожу жену на учебу, после обеда забираю. Мчимся домой, где до шести нам никто не мешает, ни родители, ни скрипучие двери. Они, кстати, уже не скрипят. Я смазал все петли, на что отец только улыбается. Работы хватает, но как я и предполагал, все более-менее оплачивается там, где все на грани фола и довольно мутновато. Можно в спортивную школу вторым тренером, можно в охрану. Но и там, и там зарплата мизерная. И тогда я выбираю совсем другое направление, связанное с риском, который компенсируется оплатой: становлюсь смотрящим за автобусами в компании «Регион», самой крутой фирмы из подобных. Хозяина я не знаю, говорят, что кто-то из администрации города. Для меня главное, что это не криминал с его не вполне адекватной реакцией на возникающие проблемы.

В моей новой работе суеты предостаточно, вполне возможны и реальные проблемы. Автобусные перевозки развиваются и становятся весьма лакомым кусочком бизнеса, на который многие зубки точат. Я контролирую сорок метров парковки в центре и четырнадцать автобусов. Отмечаю время ухода и прихода машин, не даю им застояться. Правда, водители сами заинтересованы в большем количестве рейсов, у них зарплата в процентах от выручки. Все проблемы пока сводятся к конфликтам между пассажирами и водителями, которые я гашу, пресекаю, разруливаю. Главная моя задача, чтобы чужой автобус не вторгся на эти сорок метров. В общем, суеты хватает, но за это и платят соответственно. Хватает на съем однокомнатной квартиры, приличное питание, на мои и Викины карманные расходы. Рабочий день начинается в шесть утра и заканчивается в девять вечера. Выходной один, в воскресенье, когда пассажиров раза в четыре меньше. Все вроде отлажено, все вошло в нормальный рабочий ритм. Через годик Вика закончит университет, а я постараюсь найти работу поприличней. Но эти мысли и планы, скорее, для самоуспокоения. Работы практически нет, а за то, что есть, платят копейки. Идей много, но они тоже практически неосуществимы, нужны деньги для раскрутки. Можно один-два своих автобуса втиснуть на новые маршруты. Много работы для рефок, для грузовика с краном. Моя зарплата, высокая по местным меркам, уходит вся на прожитие. Так что скопить на тот же грузовик совсем не реально. А брать в долг не могу, не мой принцип. Да если честно, то и не у кого. Так что пока не высовываюсь, кормлюсь с того, что есть.

До глубокой осени все шло совсем не плохо. Я освоил все тонкости профессии вышибалы. Просчитал все возможные и невозможные проколы, самый опасный из которых – наличие у меня звания мастера спорта по боксу. Получается, что против обыкновенного человека я вооружен и очень опасен. Стоит махнуть кулаком, и за это можно получить вполне реальный срок. А так как я убежден, что мозги намного превосходят сталь мышц и железо кулаков, то страхуюсь по всем направлениям. Мое железное правило – никакого мордобоя. Для противоправных действий у меня в резерве всегда пять-шесть пацанов-беспризорников от десяти до четырнадцати лет. На них я трачу пятую часть своего заработка. Наличку не даю, покупаю в ближайшем киоске колбасу, хлеб, пирожки. Колбасу продавщица режет на ломтики. Целый батон не дойдет до желудков пацанвы. Будет мгновенно перепродан за полцены. А вырученные деньги пущены на «кайф».

Жара, холод, дождь и слякоть – все это компенсируется ночами, когда любимая женушка замирает в моих объятиях. Нам хорошо и тепло вместе, и кажется, что это никогда не кончится. Проскочило лето, подали заявление в ЗАГС, и в середине ноября должны были стать законными супругами. Это для меня не так важно, но на этом настаивает Виктория. А коли она так решила, значит, так тому и быть.