ОПЕР, или В городе нашенском

Дома обычная рабочая обстановка: папа с газетой у телевизора, мама на кухне и ванной одновременно. Наше появление, конечно, шока не вызвало, но удивление на лицах родителей читалось явно. Сын, не предупреждая, привел в дом незнакомого человека. И не просто незнакомца, друга там или однокашника, а очень даже красивую девушку, которая видимо чем-то очень расстроена. Стол накрыли мы, пока родители переодевались, готовились, так сказать, к торжественному моменту и важному событию, которое мы им вот-вот преподнесем. Разлил шампанское, прихваченное по дороге домой, поднял фужер.

– Дорогие мои родители, папа и мама. Это моя жена, прошу любить и жаловать.

Вика смущенно потупила глаза. Я добавил, чтобы все расставить сразу на свои места:

– Мы пока поживем у нас, а там видно будет.

У мамы расширились от удивления глаза, и она спросила, сморозив явную глупость:

– А вы расписались?

– Нет, еще не успели. Это при первой возможности.

– Ну, без этого как то неправильно.

Вот тебе и мои современные родители. Кстати, всем этим интересуется, конечно, мама, папа молчит, он в роли стороннего наблюдателя. И я, чтобы предупредить все домыслы, и показать, что я вполне взрослый человек, говорю предельно откровенно:

– Мы давно любим друг друга. Мы давно близки. Просто вот именно сегодня решили, что больше не можем друг без друга.

Допиваем шампанское и, потупив глаза, тихонько удаляемся в мою комнату, с этой минуты уже нашу. Боже, как мне повезло сегодня, это мой самый счастливый день. Целую свою драгоценную половинку, мою решительную женщину. Я все сделаю ради ее счастья.

Оставшись одни, мы не знаем, с чего начать, и чтобы скорее сблизить наши тела и души в семейном счастье, я снова обнимаю любимую. Она закрывает глаза, отдается моим губам и рукам, но стук в дверь просто отбрасывает нас в стороны. Боже, какие мы еще дикие. Почему я не могу обнять свою любимую жену? Входит мама. Замка в моей двери нет, как и нет их в других комнатах. Молча положила на кровать новый комплект белья и также молча вышла. Мне кажется, что она еще в ступоре. Я понимаю, что все произошло довольно неожиданно как для них, так и для меня. Но это уже судьба, и я не собираюсь ей перечить. И не знаю, зачем придвигаю к двери кресло. Вика смеется, начинает стелить постель. Готовит наше первое супружеское ложе на стандартной односпальной кровати. Мы, конечно, уместились на ней. И теснота совсем не мешала нашей любви, нашим чувствам. Больше смущало то, что мы не одни. И самое неприятное, это когда надо пройти в ванную, дверь которой, оказывается, так громко скрипит в ночной тишине. И, кажется, что родители слышат каждый наш шаг, каждый шорох. В общем, послелюбовное состояние не очень, но, как говорится, ко всему можно привыкнуть, со многим смириться. Моей любимой завтра на учебу, так что она занимает две трети кровати, на оставшейся трети я поместился только на боку. Могу перебраться на пол, вернее на ковер, но Вика категорически против.

– Я себя отлично чувствую. Просто хочется, чтобы ты выспалась после такого не простого дня. Тебе и на учебу с утра. Кстати, наверное, я – причина вашего семейного разлада?

– Именно ты. И только ты, любимый. Папа, оказывается, имел на меня определенные планы. Хотел выдать за сына своего друга. Создать, так сказать, семейный клан в стройиндустрии.

– А чем он конкретно в строительном бизнесе занимается?

– У него своя строительная фирма. Одна из крупнейших. И еще кое-что по мелочевке, это так он сам говорит и смеется.

– Круто. А чем ему такой зять как я не глянулся?

– Ты мент. А он в свое время отсидел, и немало, семь лет.

– Так я уже ушел из конторы.

– Я тоже так думала, обрадовалась даже. А он сказал, что мент всегда остается ментом, как бы он ни перекрашивался.

– Все понятно, значит, враги на всю жизнь.

– Скорее да, чем нет. У него грузинские корни: сказал – сделал.

– На грузина он совсем не похож.

– У него отец грузин, мать русская. Он с ними не жил. У него на родине своя семья. Но помогал исправно, при первой возможности встречался. И как я из разговоров поняла, его папочка с криминалом крепко связан.

– А твоя мама? Я смотрю, она особой радости не высказала при моем появлении.

– Она отца любит. Он для нее единственный и самый любимый. Как он скажет, так и будет. Сошелся бы ты с отцом, и мама улыбнулась бы. Отец тоже маму любит. Она для него все.

– Как и ты для меня.

– Рада слышать. Наверное, гордишься, что из-за тебя девушка из семьи ушла?

– Как раз нет. Я сторонник тихого семейного счастья. Разве нам было бы плохо, останься мы с твоими родителями в хороших отношениях? Но как говорится, что сделано, то сделано, и будем исходить из этого. Что у нас на первом плане?

– Я, конечно, все понимаю, у нас трудности. И все буду делать, как надо. Но я хотела бы жить отдельно. Это возможно?

– Я тоже этого хочу. Найду работу, и снимем квартиру. Надо потерпеть недельку-другую.

– Потерпим, какой разговор. Еще одно испытание нашей любви, хоть и не очень серьезное. Послушай, Коля, а ты мог бы больше в милицию не устраиваться?