ОПЕР, или В городе нашенском

Галина не отвечала, обиженно утирала глаза платочком. Японцы, скорее всего, наблюдали эту лирическую картину и поняли, что обсудить эту скользкую тему надо было именно со мной. Всё решает мужчина, как он скажет, так и будет. Дилер с двумя помощниками выскочил на улицу, едва мы повернули на выход; улыбался похотливо и нагло, уверенный в успехе на все сто. Он показал на внедорожник, на новую «Короллу», которую я разглядывал всего пять минут назад, и вытянул передо мной растопыренные пальцы, мол, всего семь штук за обе машины. Удостоверившись, что я понял цену, японец, не переставая улыбаться, показал на себя и на двух помощников, а затем на Галину и сделал похабный жест, понятный во всем мире. Извини, брателло, но ты ошибся, не все русские такие, какими ты их представляешь. На моё вежливое «ноу» он просто заржал и загнул один палец. Цена сократилась на тысячу. Мы развернулись и пошли прочь. Вот сука, какой непонятливый. Снова хватает меня за руку и что-то верещит. Тебе сказали, так что ты ещё хочешь? И чтобы в дальнейшем он умерил свою непотребную назойливость, пришлось немного поучить. Именно немного, чтобы не вмешивать в наши дела полицию. Может быть, в будущем это пойдёт на пользу, и товарищ впредь будет думать, прежде чем лезть со своими мутными предложениями, тем более, что он получил на них ответ. Коротким правой в дыхалку я переломил японца пополам. Двое других в испуге отступили. На улицу мгновенно высыпали остальные, включая и вальяжного толстячка. Возможно, они были каратистами, но не очень высокого класса, махали в основном ногами, пытались навалиться толпой, но я, резко меняя направления, путал их планы. А три прицельных удара в корпус вывели из строя троих. Горячий самурайский дух растворился в свежем осеннем воздухе. Толстячок наблюдал это всё с интересом. Чтобы поставить жирную точку, я упер палец себе в грудь и сказал слово, понятное всему миру, что я – русская мафия, вернее, её солдат. Не будет же настоящий мафиози торговаться за подержаную машину. Это, скорее всего, и не пришло в голову торговцам. Поняли, с кем имеют дело, и отступили за спину толстяка. Он, видимо, тут самый главный. Мужичок представился мистером Тонако. Он хозяин этой стоянки и многого другого. Его английский с трудом переводит Галина. Я понимаю общий смысл. Японец просил прощения за своих работников и, чтобы женщина не держала на него зла, отдаёт эту машину за три тысячи долларов, как она и хотела. Инцидент исчерпан, японские пацаны, поглядывая на меня уважительно, занялись оформлением. По нашему русскому обычаю, я пошёл в магазинчик, чтобы купить бутылку и обмыть удачно закончившееся для меня происшествие. Японец сэкономил мне приличные деньги, так что сам Бог велел выпить с ним за это. И в глазах своей женщины я остался на высоте, а это немало. Небольшая винная лавка оказалась довольно далеко от стоянки. А коли я сходил так далеко, то, думаю, не стоит мелочиться, и купил литровую бутылку японского бренди «Сантори» аж за двести долларов, к нему, как обычно, две большие плитки черного шоколада. Мистер Тонако оказался коммерсантом до мозга костей. После второй рюмки, которую он выпил, смакуя и причмокивая от удовольствия, спросил, сможем ли мы его встретить весной и показать все достопримечательности нашего города, ему хочется посетить Россию. Я не суетясь, как и положено крутому парню, достал спутниковый телефон, который произвёл на японца тоже хорошее впечатление. Высветил свой номер, японец черканул его в записную книжку. Заодно по-русски написал ему свой домашний адрес и номер домашнего телефона. Галина чётко перевела, что я буду очень рад его приезду и все организую по высшему классу. Мистер Тонако глядел на меня с уважением, как и его подчинённые. Спутниковый телефон и дорогой коньяк, видимо, произвели впечатление. А что, такие вещи могут себе позволить небедные люди.