Опасный менуэт

Элизабет сложила на груди руки и высокомерно взглянула поверх его головы.

— Укороти свой язык, Пьер! Я запрещаю тебе так говорить о королеве!

Это был вечный камень преткновения в их отношениях. Элизабет обожала Марию-Антуанетту, а Пьер, "новый француз", новый буржуа, ее не терпел. Он быстро ушел, а Элизабет еще долго выбирала, прищурясь, точку для итальянского вида.

Быстро сделала несколько зарисовок и поспешила к роскошному палаццо. Но хотелось побыть с дочкой. Дочь обожала играть, беситься, наряжаться в разные костюмы, делать что-то вроде маскарада. Но Элизабет знала меру. Взглянув на часы, она поспешила, как и договорились, к Скавронской. Вместо того, чтобы найти графиню одетой в греческую тунику, она увидела лежащую все в той же позе красавицу. Рядом стоял столик, и графиня раскладывала пасьянс. Пока не кончился этот пасьянс, она и не подумала встать с дивана позировать.

Ах эти карты, карты, карты…

Далеко от знойных берегов Италии, в пасмурном, ненастном Петербурге тоже играли в карты. С ними как-то веселее, да и не так холодно.

Екатерина в последнее время приблизила к себе графа Безбородко, человека умного, образованного, дипломата, обладавшего отличной памятью и работоспособностью. Не беда, что нехорош собою, всегда занят. Но и он порой усаживал напротив лакея или камердинера и: "Давай сыграем в дурачка!" Сам же ничуть не задумывался о ходе игры, а обмозговывал дипломатические ходы; карты помогали ему сосредоточиться. Если приходило искомое решение, тут уж прощайте, дамы, короли, валеты!..

В Санкт-Петербурге азартные господа играли в карты "на лучшую певицу". "Проиграешь — отдашь мне своего соловья!" Случалось и такое: давали вольную своему крепостному, если тот обыгрывал барина.

Рассказывали поразительную историю о том, как сели за ломберный столик граф Разумовский и князь Голицын. Уговор был таков: если проиграет князь, то его жену Марию Григорьевну берет к себе граф Разумовский. Сама Мария Григорьевна наблюдала за той игрой, ничуть не оскорбившись тем, что поставлена на кон. Более того, когда выиграл Разумовский, она не без кокетства проговорила: "Ну что ж, долги надо отдавать!" — и охотно шагнула к Разумовскому. Эти Разумовские! Сколько о них разных историй, а еще больше слухов ходило по России!

…Между тем Александр Андреевич Безбородко во время бесполезной игры обдумал кое-что и вызвал к себе Николая Львова. Дело в том, что императрица пожелала выстроить домик-дачу для любимого внука Александра. Не глядя на некрасивое лицо Безбородки, она говорила:

— Александр Андреевич, знаешь ли ты, что я сочинила "Азбуку" для своего любимца, придумала изречения? Написала, что все люди родятся голыми и по рождению равны. Совсем как Руссо!.. Азбука моя начинена картинками, а цель ее — раскрыть ум для внешних впечатлений, возвысить душу и образовать сердца. Ах, что за характер у моего Александра! Ему неведома досада или упрямство, он всегда весел, щедр, послушен и всегда занят, ни минуты праздности. Никто не доставлял мне такой радости, как он.

Безбородко кивал головой, выражая одобрение. А императрица высказала новую идею:

— Хочу я еще, чтобы ты, батюшка, нашел такого умелого человека, который бы делал настоящие корабли, но не большие, настоящие, а как бы для отроков. Больно хорош внук мой. Помнишь, какие стихи сочинил Державин в день его рождения?

Гении к нему слетели
В светлом облике с небес,
Каждый гений в колыбели
Дар рожденному принес:
Тот принес ему гром в руки
Для предбудущих побед;
Тот — художества, науки,
Украшающие свет…

— Отменные стихи, ваше величество, — одобрил Безбородко.

— А я, между прочим, писала нравоучительные сказки для внуков. Хорошо, кабы тот архитектор отразил сие в той даче… Ты уж постарайся, чтобы он нашел тем сказкам применение, — напутствовала она секретаря.

Безбородко решил, что поручить это дело надо архитектору Львову, и тут же послал гонца.

…В тот час, кинув сюртук, Львов схватил бумаги, которыми всегда был полон стол, всю груду сунул в шкаф, с дивана стряхнул крошки; чашки, из которых по ночам пил чай или кофе, отнес на кухню. Он ждал Машу. Вдруг забежит его драгоценная тайная женушка?

Огляделся. Пыль покрывала зеркало, комод, клавесин, — тряпку в руки, и все блестит! Купленные на Невском любимые ее сласти — на стол, в серебряную плетенку, зажечь огонь в камине! — все готово к встрече Маши.

Раздался условный звонок, открылась дверь, и она в его нежных руках! Но не такова Маша, чтобы с первой минуты жаловать-миловать муженька. Вот она пьет чай, манерничает, будто в гостях, а потом начинает выспрашивать про дела и новости. Что делать? Русская женщина весьма отягощена традициями и поманежить муженька — не любимое ли ее занятие? К тому же она все еще Дья-ко-ва, а не Льво-ва…

— Не получал ли ты, Львовинька, письма из Турции? — спросила.

Он хотел отделаться односложным ответом, мол, получил, однако ей требовались подробности.