ОНО

Глаза его вытаращились на цифровые данные полета на табло стенки кабины. Теперь, когда «Конкорд» вошел в «крейсерский режим», табло показывало чуть выше двойки. Билл вынул из внутреннего кармана ручку и колпачком от нее принялся нажимать на кнопки карманного калькулятора, подаренного ему Одрой на Рождество. Получилось, что они летели со скоростью 18 миль в минуту. У Билла не было уверенности, что это — именно то, что ему хотелось узнать.

Из маленького и плотного как старый ртутный термометр иллюминатора выглядывало небо — не синее, а сумеречно-пурпурное, несмотря на полуденное время. В точке пересечения неба и моря линия горизонта слегка изгибалась. «А я сижу здесь, — думал Билл, — с «кровавой Мэри» в руке и немытым толстяком, уткнувшимся в бок, и наблюдаю кривизну пространства».

Он слегка усмехнулся, вероятно, при мысли, что мужчину, обнаруживающего нечто подобное, вряд ли может что-то напугать. Он-то как раз и был напуган — но, конечно же, не скоростью полета в этой тесной «британской пуле». Дело в другом: он почти физически ощущал, как на него обрушивается Дерри. Именно это обстоятельство вызывало клаустрофобию — почти зримое ощущение присутствия здесь Дерри, этакого огромного плотоядного животного, долго проспавшего в берлоге и наконец выбравшегося на поверхность. Ах Дерри, Дерри! Напишем ли мы ему когда-нибудь оду? Гулу фабрики, журчанию реки? Или его горделиво-спокойным улицам с ухоженными деревьями? Публичной библиотеке? Водонапорной башне? Басси-парку? Средней школе? Барренс?

Образы сменяли один другой как кадры в кино. Биллу казалось, что он двадцать семь лет просидел в театре в ожидании, и вот то, чего он ждал, наконец происходит… Кадры сменялись, но не как в безобидной комедии «Коньяк с мышьяком», а скорее как в «Кабинете доктора Калигари».

«А ведь все это я написал, — думал он с какой-то глуповатой веселостью. — И везде исходным пунктом или ключом был Дерри. Все так или иначе вытекало из событий того лета или предыдущей осени — когда был убит Джордж. Все, кто брал у меня интервью, касались этого вопроса… И никому я не сказал правды».

Локоть толстяка с неожиданной силой воткнулся Биллу в бок, когда тот брал свой стакан. Билл мысленно выругался.

«Откуда вы черпаете свои сюжеты?» Такой вопрос, как казалось Биллу, рано или поздно вставал перед любым автором приключенческих сюжетов; им приходилось отвечать — или делать вид, что отвечают — на него по крайней мере дважды в неделю. А уж ребятам, посвятившим, как он сам, всю жизнь созданию романов о том, чего не было и никогда не будет, приходится отвечать на него — или притворяться — значительно чаще.