Онлайн

В его голосе смех и улыбка. Даже когда говорил моей матери, что рассказы о том, как он пихает мне член в рот, всего лишь детские фантазии, он все равно улыбался.

Мой отец.

Я обернулась.

Отец изменился. Постарел. Русые, как у меня, волосы серебрятся на висках. А вот взгляд по-прежнему острый, как бритва. В пожелтевших пальцах зажата сигара. Он так и не бросил курить.

Мы не виделись почти десять лет. Но я не ощущаю радости.

— Может, пригласишь к себе?

Качаю головой, спиной касаясь все еще запертой двери в номер. Не могу представить, что должно случиться, чтобы я еще хоть раз осталась с ним наедине.

— Ну, как хочешь, — пожимает он плечами. — Лера... Послушай, у нас были сложные времена, я понимаю, но может быть, мы можем начать с чистого листа? Ты так выросла.

— И теперь я тебя больше не интересую?

Он сморщился так, как будто хлебнул уксуса.

— Не понимаю, о чем ты.

— Не сомневалась, что ты так и ответишь.

— Лера, пожалуйста, — он на миг прикрыл глаза. — Просто открой номер и давай поговорим внутри. Это неожиданная и радостная для меня встреча. Разве после стольких лет мы не можем просто поговорить? По-человечески? Разве я многого прошу, Лера?

— Я не останусь с тобой наедине.

Он вскинул одну бровь и снова покатал между двух пальцев незажженную сигару.

— Вижу, ты не забыла свои детские россказни. А бабушка тоже до сих верит каждому твоему слову, Лера? А ты вот думала хоть раз, что чувствовала мама после того, как ты бросила нас?

Мне нечего было ответить, но он, похоже, решил, что я даю ему молчаливое позволение говорить дальше.

— Детям свойственно преувеличивать, Лера. Мы могли разобраться с этим в семье, не выносить ссор из избы и без вмешательства посторонних.

— Бабушка не посторонняя. Она твоя мать, в конце концов.

— Верно, — ответил он с тяжелым вздохом. — И вижу, она тебе хорошо прочистила мозги, если ты до сих пор веришь в то, чего не было.

Я схватилась за дверной косяк, чтобы устоять на месте, и выдохнула:

— Невероятно.

Грудь сдавило, я едва могла дышать от обиды, несправедливости, страха и ярости. Казалось, еще одна капля, еще хоть одно лживое слово, и моя кровь закипит прямо в венах.

— Лера, послушай, давай пока остановимся. Ты — здесь! И это невероятно. Я так понимаю, что ты пробудешь тут всю неделю. И мы еще сможем увидеться, верно? Пока успокойся. Это знак свыше, что, возможно, пришла пора забыть прошлые обиды. Ну, или закопать топор войны. После того, как ты бросила нас с матерью, я начал жизнь с нового с листа и тебе советую наконец-то перевернуть эту страницу. Давай попробуем снова. Ты нужна мне, Лера. Ты нужна своей матери.

Он говорит и говорит, побираясь ко мне все ближе. И я наперед знаю, что он собирается делать — увещеваний хватит, чтобы усыпить бдительность. И тогда он выхватит из моих онемевших рук карточку, сам проведет по считывателю и втолкнет в номер.

Как не раз проворачивал это раньше. «Сейчас мы немного поиграем, ладно?». Вкрадчивые движения, как у хищника перед прыжком. От этого тона я всегда сжималась, как кролик. А еще меня разрывало от переполнявших доверия и ненависти.

Теперь я достаточно взрослая, чтобы понять, что никакого доверия этот человек не заслуживает.

— Лера...

Еще шаг.

— Я сказала, пошел вон.

— Лера. — он все равно не остановился. Мои слова никогда его не останавливали.

Между нами последний шаг. Один рывок — и я окажусь вжатой в дверь. Мужчина, давший мне жизнь, прожигает меня взглядом. На его губах больше не играет улыбка, они сжаты в тонкую узкую линию.

— Ты ведь не хочешь, чтобы все в этом отеле услышали меня? — говорю я сквозь зубы.

— А я могу орать. Уже могу. И очень громко.

Вдали звенит прибывший на этаж лифт.

Звон прибывшего лифта снимает с отца морок. Он моргает и отступает. В холодную синеву глаз возвращается легкомысленный блеск, а губы искривляются в ухмылке.

— Ты настоящая дикарка, Лера. Где бабушка тебя растила? В лесу? — он тихо смеется, и это точно рассчитанное шоу. До секунды.

В тот же миг из-за поворота показывается человек, который вышел из лифта. Я не вижу его лица, так как не отвожу глаз от отца. Человек может пройти мимо и скрыться в своем номере дальше по коридору, и тогда мы снова останемся один на один.

Я жду, когда мужчина поравняется с нами, чтобы юркнуть в номер и успеть захлопнуть дверь.

Мужчина из лифта не уходит. Он останавливается чуть дальше от моего отца. Губернатор? Позвольте вас на несколько слов?

Отец задерживает взгляд на мне так долго, как того позволяют приличия, чтобы никаких посторонний человек не заподозрил неладного.

— Спасибо за ценные замечания, Валерия, — говорит он с улыбкой. — Какая сообразительная нынче молодежь подрастает, вы заметили? — это он уже собеседнику. — Здравствуйте, Николай, рад вас видеть. Давайте поговорим внизу.

Пока они уходят, дрожащей рукой провожу по считывателю и вваливаюсь в номер. Зрение не позволяет сразу сфокусироваться на защелке или цепочке. Шарю руками по двери, словно слепая. А потом, когда понимаю, что я все -таки заперла дверь, влетаю в ванную и меня выворачивает в унитаз.

После дрожащими пальцами набираю смс для Макса.