Онлайн

Скрывать было глупо. Меня едва не вывернуло наизнанку, когда я почувствовала аромат запеченной говядины. Ларису было не провести. Токсикоз не отпускал ее ни в одну из трех беременностей, так что я не стала отрицать, только попросила, пока ничего не говорить брату. Сопротивляться тому, с какой радостью она достала и передала мне пакет с одеждой «плюс двадцать килограмм и это не предел», я тоже не смогла.

Сестра Макса, разумеется, знала, кто был со мной на видео. Хотя новостные каналы не показывали того откровенного видео, а если и показывали, то все тщательно скрывали за черными квадратами, сестре Макса хватило и этого. И она хорошо знала, что Макс не простил бы другого мужчину.

Поначалу она с настороженностью отнеслась ко мне, но плохое самочувствие и мелькнувшая следом догадка перевернули ее отношение ко мне с ног на голову. Лариса очень любила брата. Вероятно, она считала, что отдает его не в самые лучшие руки, но, похоже, у меня появился шанс переубедить ее в этом.

Я рассчитывала помочь ей на кухне этим вечером, а после расспросить, чего мне ждать дальше, но всем этим планам не суждено было сбыться.

Когда мы доехали до клиники, то застали Зинаиду в слезах.

Пусть и директор, она тоже по-своему любила бабушку. Кроме того, скорая, которую они вызвали, также застряла в сугробах. И в последний миг рядом с бабушкой была только дежурящая санитарка и ее соседка по палате, с которой они заново знакомились каждое утро.

Эту вторую старушку увели сразу после того, как все закончилось. Я попросила Макса остаться в коридоре, и сама вошла в темную палату. Свет горел только в коридоре. Одна лампочка на несколько дверей. Холод стоял невероятный, изморозь покрывала окна серебряными узорами.

Раньше она была единственной, кто был мне нужен и кому я могла доверять. Теперь у меня был Макс, который мог обо мне позаботиться, и даже ребенок, хотя этот факт все еще не укладывался в голове.

Бабушка как будто знала, что теперь может уйти из жизни, за которую так долго цеплялась.

Я опустилась на колени перед кроватью, коснулась ее ледяной руки и едва слышным шепотом рассказала все последние новости.

Врачи скорой приехали после, и их шумный спешный шаг и громкие голоса вывели меня из небытия. Я отпустила холодную руку, залитую моими слезами, и отступила от кровати. Макс вошел вместе с ними, обнял меня.

И больше никогда не отпускал.

Эпилог

Море было лазурного цвета. Входить в воду с берега не разрешали, только по пантону, поскольку прибрежное дно усыпано кораллами.

Я сидела на пляже в тени пальмы, допивая третий стакан свежий сок из самого настоящего манго.

На календаре был февраль.

Завтра мы поедем в Гизу к пирамидам, хотя теперь, после всех арабских революций, санкций и прочего, организовать экскурсию не так -то просто. Но для Макса нет ничего невозможного и он говорит, что все это благодаря мне и ребенку, которому всего восемь недель, а он уже перевернул нашу жизнь с ног на голову. Скоро мы узнаем, кого же мы ждем. Макс очень хочет, чтобы это была девочка.

Когда в очередной раз я выходила из женской консультации, мне пришла короткая смс-ка с неизвестного скрытого номера: «Очень рада, поздравляю тебя».

Через несколько дней пришла другая: «Одна из девушек написала на него заявление. Это происки конкурентов, но у кого-то больше нет той власти, чтобы постоянно выходить сухим из воды».

Похоже, мама не отказалась от услуг частного детектива.

Может быть, однажды я даже смогу снова впустить ее в свою жизнь. Это не будет прощением и вряд ли стоит рассчитывать на близкие доверительные отношения между нами.

Просто все меняется... И рядом Максом я тоже становлюсь сильнее.

И даже учусь мечтать.