Сценарии Болванам с бешеной скоростью выдавал Спайк Миллиган, страдавший биполярным расстройством. Вся жизнь его была подчинена каламбурам: он добровольно отдал себя в жертву искаженной логике, которую они отражали и вместе с тем подпитывали. На пике успеха Миллиган, который тогда писал третий сезон «Болванов», пережил нервный срыв: «Безумие зрело постепенно. Я обнаружил, что все меньше люблю людей. Появилась и ненависть, даже к жене и ребенку». Вскоре Миллиган решил, что разум исцелится, если убить коллегу-Болвана, Питера Селлерса. Тогда он отправился прямиком к Селлерсу домой, но, войдя через стеклянную дверь, изрезался об осколки и в итоге очутился в психиатрическом изоляторе, затянутый в смирительную рубашку.
«До того как стать продюсером «Битлз», Джордж Мартин не записывал рок-н-ролл, зато работал с Миллиганом и Селлерсом, что делало его кандидатуру еще привлекательней, — вспоминал Джон, когда в 1973-м делал обзор книги «Сценарии «Шоу Болванов»» для «Нью-Йорк таймс»[584]. — Во время сессий на студии, как и по всей Великобритании, постоянно звучали вопли Недди Сигуна[585] и прочая, прочая». В той же статье он справедливо заметил, что «Шоу Болванов» намного оригинальнее и революционнее, чем «Оглянись во гневе» Джона Осборна. А вспоминая свою детскую газету «Дейли хаул», признавал, что «она странным образом похожа на «Шоу Болванов»».
Может, шутки Миллигана — безостановочный поток безумных каламбуров — были попыткой выбраться из ловушки депрессии? Или же они были частью этой самой ловушки, кусочками сыра под взведенным рычагом мышеловки? Когда он чувствовал, что в мире недостает безумия, его разум изыскивал способы исправить этот промах. Не обошлось и без мании величия: Миллиган хотел, чтобы весь мир преклонялся перед его шутками. А если люди отказывались, он возмущался. В 1954-м, выступая в Ковентри, он — из-за вялой реакции публики — пришел в бешенство, не выдержал и заорал: «Чтоб вас снова разбомбили!»[586] Потом ушел со сцены и заперся в гримерке. Когда его встревоженные приятели выломали дверь, то увидели Миллигана стоящим на стуле: накинув на шею петлю, он прилаживал конец веревки к трубе под потолком.
Каламбур — это вид словесной шизофрении, при которой слово указывает одновременно в двух направлениях, несет сразу два различных значения. Шекспировские персонажи скатываются в мир каламбуров, когда теряют рассудок. В интервью «Нью-Йорк таймс» Джон описывал тексты «Шоу Болванов» как «заговор против реальности, бунт разума». То же можно сказать и про его собственные бесконечные каламбуры.
Психологический феномен, известный как синдром Фёрстера[587], назван так в честь немецкого нейрохирурга, который первым описал его. Удаляя раковую опухоль мозга, доктор Фёрстер обнаружил одну любопытную вещь: при воздействии на определенные участки мозга пациент разражался безумной игрой слов. Каждое новое слово повторяло по звучанию предшествующее, одновременно искажая его и превращая в нечто более дикое и жестокое по смыслу. Все слова так или иначе были связаны с ножами и бойней. Эти мрачные шутки, как отметил Артур Кёстлер[588], «исходили из уст человека со вскрытым черепом, лежащего лицом вниз на операционном столе».
Вдохновить на игру слов может и агрессия, и попытка отомстить за обиду или унижение. Это способ незаметно установить свою власть во враждебной среде, устроить мир согласно собственной прихоти. Каламбур привносит в язык безумие: оговорка по Фрейду — тоже каламбур.
Способность Леннона к каламбурам граничила с манией. Возможно, выбор между отцом и матерью расщепляет разум и эмоции по образу и подобию каламбура. Игра слов позволяет выразить два понятия за раз. Она — как осознанная оговорка по Фрейду: хочешь сказать одно, но сводишь все к матери.
Подружившись с Полом, Джон стал показывать ему шутки, основанные на игре слов, которые он печатал на машинке; впоследствии многие вошли в его книгу «Пишу как пишется»[589]. «Мы сидели и прикалывались, выдавали шуточки, каламбурили. За полночь. До раненого утра. Помню, в пишущей машинке торчал лист, на котором было напечатано: «Чашка чё я»».
Сегодня название группы «Битлз» вопросов не вызывает. И пускай жуки обосновались на этой планете лет так за 300 миллионов до появления своих ливерпульских тезок, сегодня задумываешься именно над написанием «beetles», а не «Beatles». Само название группы — игра слов, «худшее и вместе с тем самое лучшее название группы в истории рок-н-ролла», как сказал однажды Брюс Спрингстин. Джон и Стюарт Сатклифф пытались подобрать какое-то зоологическое название — по типу