отыскать хоть какой-то признак присутствия веры в этой картине? Ученики
потерпели фиаско, книжники ликуют, демон торжествует, а отец ребенка в
отчаянии. Попытка отыскать иголку веры в огромном стоге полного неверия.
Можешь заняться поисками иголки и в своем стоге. Вероятно, твоя жизнь тоже
отличается от Небес. Шумные домочадцы, детские вопли и никаких поющих
ангелов. Сеющая распри религиозность — твои лидеры больше заняты выяснением
отношений, чем служением людям. Неразрешимые проблемы. Ты уже и вспомнить
не можешь, когда этого демона не было в твоей жизни. А тут еще среди грохота
сомнений звучит твой тихий голосок: «Может, сможешь мне чем-то помочь... »
И что, вот такая молитва что-то способна изменить?
Пусть Марк ответит:
Но тут проблемы начались с учениками. Как только они отошли подальше от
толпы, немедленно спросили Иисуса: «Почему мы не могли изгнать этого духа?» И
вот ответ: «Сей род не может выйти иначе, как от молитвы».
Какой молитвы? Какая молитва способна творить перемены? Молитва
апостолов? Нет, у них ничего не вышло. Может, молитва книжников? Может, они
пошли в храм и ходатайствовали? Нет. Книжники тоже не молились. Может, народ, стоявший рядом, сжалился над мальчишкой? Опять нет. Никто из них не молился, не
преклонил колена. Но какая же тогда молитва позволила Иисусу изгнать беса?
46
В этой истории есть только одна молитва. Искренняя просьба страдающего
сердца. И так как Бога впечатляет больше наша боль, нежели наше красноречие, Он
ответил. Так в принципе часто бывает с отцами. Так случилось и с Джимом
Редмондом. Его сын Дерек, двадцатишестилетний британец, мог выиграть забег на
400 метров во время Олимпийских игр 1992 года в Барселоне. Но на середине
финального круга острая боль пронзила его правую ногу. Он рухнул на дорожку с
разорванным сухожилием.
Когда к нему бежали врачи, Дерек продолжал сражаться с собственной ногой.
«Это был словно животный инстинкт», — скажет он позже. Он пытался прыгать, в
безумной попытке все-таки завершить забег отталкивал тренеров. В этот момент
какой-то здоровяк прорвался к нему сквозь толпу. На нем была футболка с надписью
«Ты обнимал сегодня своего ребенка?» и кепка со слоганом «Просто сделай это»
(
— Ты не обязан делать это, — крикнул он своему рыдающему сыну.
— Нет, я должен, — ответил тот.
— Ну что же, — ответил Джим, — тогда пойдем вместе.
И они пошли. Отец перекинул руку сына через свое плечо и так помог ему
добраться до финиша. По пути им пришлось отбиваться от охранников, и голова
сына иногда исчезала из поля зрения за отцовским плечом. Так они прошли до
конца.
Толпа аплодировала, потом встала, потом взвыла от восторга, а когда
Редмонды завершили свой забег, разрыдалась.
Что заставило отца решиться на такое? Почему он бросился с трибун на
дорожку на помощь сыну? Потому что увидел, как силен и крепок его ребенок? Нет, потому что увидел, как ему больно. Тот получил травму, но изо всех сил старался
завершить забег. Вот отец и ринулся вперед.
Бог поступает так же. Наши молитвы могут звучать убого. Наши попытки могут
выглядеть неуклюже. Но коли уж сила молитвы не в том, кто ее произносит, а в Том, Кто ее слушает, она все равно меняет мир.
11
Яркий свет темной ночью
47